Первый танк стал, тормознув обеими гусеницами так, что сами танкисты-тяжмашевцы чуть не пробили головами танковую броню. Откинув стальной люк башни, чумазый заряжающий выскочил на наклонную переднюю броню танка и заорал:
– «Афганцы»? Братцы! Это ж наши! «Афганцы»!..
И прямо с гусеницы рухнул в широко расставленные лапищи десантника.
Через несколько минут братание рабочих-«афганцев» с «афганцами»-солдатами шло по всему снежному полю, которое только что было полем боя.
Но, к сожалению, не этим победным аккордом завершилась первая январская ночь уральской революции.
Автор был бы рад вычеркнуть из истории те страницы, которые далеко не у каждого читателя могут вызвать симпатии к восставшим, однако жанр документальной хроники не позволяет ему погрешить против исторической правды и вынуждает вернуться из города-спутника Исеть в Екатеринбург.
Десятки тысяч людей высыпали на улицы Екатеринбурга в тот вечер, больше похожий на ночь. В захваченном Управлении городской электросети кто-то включил все рубильники, разом дав свет всем уличным фонарям – такой иллюминации город не видел уже двадцать лет даже на праздники Октябрьской революции. Ведомые шоферами-добровольцами, из одного конца города в другой помчались по разом осветившимся улицам трамваи, троллейбусы, автобусы – совершено бесплатно! Ошалев от легкой победы, люди обнимались, целовали тяжмашевцев, извлекая из подвалов КГБ и милиции избитых арестованных, крушили витрины магазинов, разбивали двери продовольственных складов, партийных столовых и спецраспределителей. Уже через час после захвата рабочими обкома партии и основных правительственных учреждений грабеж магазинов и складов, особенно на окраинах города, стал принимать такие размеры, что весь город непременно бы перепился, если бы запасы водки не были на этих складах и в магазинах столь незначительными. Кое-где трамваи сошли с рельсов, а на улице Ленина троллейбус проломил перила моста над замерзшей рекой и только чудом удержался на мосту. Через несколько минут после того, как взрослые пассажиры, весело матеря пьяного водителя, ушли, ликующие мальчишки раскачали этот троллейбус и все-таки сбросили его с моста. Троллейбус с пушечным грохотом проломил лед реки…
Впрочем, хмельной разгул восставшей публики можно при желании объяснить отсутствием в городе в эти часы почти всех «афганцев» и Степана Зарудного. А что касается повсеместного клича «Вешай милицию и коммунистов!», то он прозвучал еще до того, как была разбита первая витрина водочного магазина. Он прозвучал в тот момент, когда восставшие стали извлекать своих избитых жен и мужей, братьев и сестер из тюремных камер в подвалах КГБ.