Группа, где я училась, состояла преимущественно из выпускников средней школы. Я была «старшей». Девочки на уроках анатомии вынимали надушенные платочки. Я воспитывала в себе волю, обходясь без оных. Через «публичку» Эрик доставал атласы и книги. Я с головой ушла в занятия. Успевала по всем предметам. С великим удовольствием оставалась после лекций, чтобы кому-то объяснить пройденное. Особенно часто занималась с киргизским мальчиком Чингизом. Он благодарно и усердно внимал латыни и анатомии. Я читала дополнительную литературу и скоро стала «первой» студенткой. Жаждала на занятиях, чтобы меня вызвали, отвечала на «отлично». В том, что я получу сталинскую стипендию, сомнений уже не было. Она была нужна. Курс был очный. Работу в театре я оставила.
Нелегко было в военное время справляться с хозяйством. Дров и угля не было. Для того чтобы затопить буржуйку, я, крадучись, вечерами всаживала в какой-нибудь забор топорище и выламывала доску. Еще лучше было набрать впрок ненужного барахла, намочить его в мазутной луже и растапливать им печку. Тряпье начинало хрипло и сердито урчать и быстро нагревало железо.
Барбара Ионовна часто бывала у нас. Приходила, по ее любимому выражению, «дуть кофе»; принесла к нам на хранение остатки своих вещей. Ко мне она теперь относилась с подчеркнутым уважением.
В январе 1943 года началась зимняя сессия, которую мы с Эриком успешно сдавали. Я боялась только за последний экзамен. Как раз перед ним подошел срок сдавать на донорском пункте кровь. Ни пропускать, ни откладывать это я не считала для себя возможным. А после процедуры случались сильные головокружения, одолевала слабость. Эрик пришел за мной на пункт, помог дойти до дому.
Я неукоснительно продолжала перетапливать донорское масло теперь уже для одной Валечки, которую ждала. Поднять ее, поставить на ноги было делом первостепенной важности. Часть донорского пайка позволила нам с Эриком отпраздновать окончание сессии. На мазутном огне я напекла оладий, о которых в ту пору многие могли только мечтать. Эрик вынул спрятанные им для подарка туфли:
— Примерь. Это тебе. Если бы не ты… Все в тебе… Спасибо за все.
Мы сидели вдвоем, грелись у еще не остывшей буржуйки. Больше всего на свете я хотела спать, спать и спать. Расстилая постель, прислушалась, показалось, кто-то ходит под окном.
— Сходи посмотри. Слышишь? — попросила я Эрика.
— …Слышу, это ветер! Тебе померещилось.
— Вот опять…
— У тебя просто расходились нервы. С завтрашнего дня — каникулы. Отдохнешь.
Отоспаться? Это хорошо. После окончания сессии, сдачи крови, горя и бед я чувствовала себя больной.