– Все в порядке, Дмитрий! Мне тут из деревни творожку прислали, так я ватрушки испекла. Подумала, что вот и вас неплохо бы подкормить ватрушками. Вы же теперь холостяк, а у холостяков всегда живот к спине прилипает.
– Все-то вы про всех знаете, – пробормотал Астраханцев и хотел было отказаться от ватрушек.
Но потом вдруг подумал, что Любе они могут понравиться, и согласился подняться наверх.
– Иду, Марья Петровна, – пообещал он. – И блюдо свое захвачу. Как обычно.
Люба как раз вышла из душа: свежая, с блестящими глазами. От нее пахло сиренью, и Астраханцев, замирая от удовольствия, сообщил:
– Я на секундочку к соседке поднимусь, а потом будем завтракать. Только – чур! – без меня на кухню не ходите.
– Конечно, как скажете, – пообещала Люба и посмотрела на Астраханцева застенчиво.
После вчерашних событий она чувствовала себя рядом с ним ужасно странно. Она помнила, как он ее обнимал и какие сложные чувства она испытывала. И как ей было хорошо, когда они гуляли по городу. Подаренный им шарф она положила под подушку и, просыпаясь среди ночи, мимолетно прижималась к нему губами.
Не успел Астраханцев выйти за порог, как запиликал Любин мобильный телефон. Только утром она заметила, что он разрядился, и подсоединила его к розетке. «Наверное, кто-то из своих, волнуются за меня», – подумала растроганная Люба. И точно! На дисплее высветилось знакомое имя: «Федька». Приложив телефон к уху, Люба расцвела улыбкой и кокетливо сказала:
– Алло!
– Алло, – откликнулась трубка голосом Федора. Голос был глухим и мрачным, словно ее другу сдавили горло.
– Федь, с тобой все в порядке? – спросила она с беспокойством.
– Со мной – да. А с тобой?
– Со мной тоже, – сразу же расслабилась Люба. – У меня все замечательно! Я в Москве, у Грушина.
– Да что ты говоришь? – с сарказмом заметил друг ее детства.
– То и говорю. У нас все чудесно складывается… Мы вчера целый день гуляли. Он такой интересный человек…
– Люба, ты врешь! – рявкнул Федор. – Прекрати валять дурака и немедленно скажи, где ты сейчас находишься.
Люба так удивилась тому, что Федор на нее кричит, что даже оторвала телефон от уха и изумленно посмотрела на свое отражение в зеркале. Отражение тоже выглядело дико изумленным. Переложив телефон в другую руку, она сказала:
– Что это ты на меня орешь? Я думала, ты будешь за меня рад…
– Я буду за тебя ужасно рад, когда узнаю, где ты.
– Да я у Грушина!
– У Грушина тебя нет. Это я у Грушина. И Лена здесь, вместе со мной, между прочим. И сам Грушин тоже здесь – это так, к слову, чтобы ты не вздумала сочинить какую-нибудь историю…