– Я не собираюсь флиртовать с твоей племянницей.
– А что тогда?
– Я не знаю. Просто хочу быть с ней рядом.
– Она приехала всего на два дня. Когда у тебя дежурство?
– Дим, ты не понимаешь. Для меня все изменилось. Слушай, – неожиданно встрепенулся он. – Ты меня сегодня спрашивал, как это бывает. Ну, между мужчиной и женщиной. Так вот: это искра! Она проскакивает сразу, и все. И ты понимаешь, что это навсегда.
Грушин прикинул, что «навсегда» – это недели на две, и сразу же успокоился.
– Думаю, невзирая на «искру», тебе все же лучше отправиться домой, – решил он. – Приглашаю тебя завтра на обед. Или на ужин. Поговорю с Леной, выясню, какие у нее планы, и тебе позвоню.
– Обещаешь? – Антон выглядел таким серьезным, что пришлось пообещать.
Выставив друга за дверь, озадаченный Грушин отправился на кухню. «Это просто не может быть правдой, – думал он, вспенивая средство для мытья посуды. – Так не бывает». Он прожил на свете достаточно долго, чтобы не верить во всякую романтическую чушь. На него тоже порой находили приступы безумства. Но это всегда были именно приступы. Помнится, на научной конференции в Лондоне его покорила девушка, разносившая прохладительные напитки. Подавая стакан, она наклонилась, обдав его запахом своей кожи, он вспотел, упустил нить доклада и два часа ерзал, высматривая ее со своего места. После конференции его с ней познакомили, и он выглядел дурак дураком, хотя она отнеслась к нему довольно благосклонно. Друзья пинали его под столом ногами, и он пригласил девушку в бар. Она согласилась, и во время свидания Грушин едва не окочурился от страха. Он так боялся оскандалиться, что дальше пары коктейлей дело просто не двинулось. Но если бы даже все получилось, он точно не готов был оставаться в Лондоне, или звать ее в Москву, или вообще делать что-то, что изменило бы его жизнь. Да, она ему понравилась, но не до такой же степени, чтобы спать на подстилке! «Нет, Антон, конечно, преувеличивает», – решил он. И в этот момент в кухню вошла Лена.
Она была зареванной и несчастной. Полотенце выпало у Грушина из рук.
– С Машкой что-то случилось?! – воскликнул он. – Она заболела? Может быть, вернуть Антона?
– С Машкой все в порядке, – ответила Лена, отодрав от рулона бумажное полотенце и вытерев нос. – Это со мной что-то случилось.
Она бухнулась на табуретку и положила ногу на ногу, покачав огромным шлепанцем, не подходившим ей по размеру. Женских тапок в доме не водилось. Кроме экономкиных, посягнуть на которые никому не приходило в голову. Они стояли на специальном коврике и выглядели на удивление грозно.