– Спокойно! – скомандовала она и, не обращая внимания на ворчание испуганного животного, обошла вокруг него. – Ты сам виноват, – сказала она коню. Джейк придержал Атиллу за морду, а Ян любезно подсадил Люсинду в седло. Но как только Джейк передал ей вожжи, Атилла начал метаться из стороны в сторону и в раздражении крутиться на месте.
– Я не терплю своенравных животных, – предупредила Люсинда коня самым строгим тоном, но видя, что тот не собирается подчиняться и продолжает свои угрожающие прыжки, она вдруг резко натянула вожжи, одновременно с силой ткнув его в бок зонтиком. Атилла жалобно заржал и вдруг оживленной рысью послушно направился к дороге.
– Вот как с ним надо обращаться! – сказал Джейк, глядя им вслед и переводя взгляд на Яна. – Это животное не понимает слова «лояльность». – И, не дожидаясь ответа, Джейк вскочил в седло и пустился вдогонку.
К этому времени Элизабет уже полностью утратила способность понимать, что вокруг нее происходит. Она искоса глянула на стоявшего рядом с ней Яна. Этот непредсказуемый человек смотрел вслед Люсинде, засунув руки в карманы, с сигаретой в белых зубах, и широко ухмылялся. Элизабет решила, что эта ухмылка относится к неожиданной способности Люсинды справляться с упрямыми лошадьми, и сказала:
– Кажется, дядя Люсинды занимается разведением лошадей.
С видимой неохотой Ян оторвал восхищенный взгляд от прямой спины Люсинды и перевел его на Элизабет.
– Поразительная женщина, – покачав головой, сказал он. – Интересно, бывают ситуации, когда она оказывается не на высоте?
– Мне, во всяком случае, о них неизвестно, – засмеявшись, ответила Элизабет и сразу же почувствовала себя неловко, так как улыбка внезапно исчезла с его лица, и оно опять стало сухим и отчужденным.
Она глубоко вздохнула и, сцепив за спиной трясущиеся руки, решила сделать попытку примирения.
– Мистер Торнтон, – тихо начала Элизабет, – неужели между нами обязательно должна быть вражда? Я понимаю, что мой приезд сюда… причиняет вам неудобства, но ведь это ваша вина… ваша ошибка, – осмотрительно поправилась она, – явилась тому причиной. И вы не можете не видеть, что мы терпим от этого не меньше неудобств, чем вы. – Ободренная тем, что он не возражает, она уже более смело продолжила: – Поэтому, мне кажется, будет лучше всего, если мы попытаемся пережить это время с наименьшим ущербом друг для друга.
– Я думаю будет лучше всего, если я извинюсь за то, что причинил вам «неудобства», а вы уедете отсюда сразу же, как только я сумею найти для вас экипаж.
– Но я не могу уехать! – воскликнула Элизабет.