— Признай, что ты больше не женщина. Ты — товар. И, чтобы продать его, у него должен быть штрихкод.
Я хотела плюнуть в него, но удержалась. Насколько это было унизительно: ощущать, что тебя просто прировняли к скоту. Я прикусила губу от досады и просто стонала от отчаяния сквозь прикрытые губы.
Я бы удалила эту татуировку с помощью лазера, когда убежала бы.
Клеймо начало сильно жечь, секунды превращались в минуты.
Больше я не была Тесс. Я была знаком доллара?
Наконец, тату-машинка остановилась, издав жужжащий звук. Я вздохнула, когда женщина намазала запястье каким-то гелем и заклеила его пластырем.
Черное пятно выглядело дешево и вульгарно на моей красной, опухшей коже. Это моя первая татуировка, и она опускала меня от собаки до готового товара. Доступной вещи. Предмет. Ни больше. Ни меньше.
Моя битва проиграна, брошена под лавиной несчастья. Каждая частичка болела: мое сердце, тело и душа. Меня бросили в глубокую яму, в которой жили монстры и чудовища, и я погрязла в жалости к самой себе.
Женщина стянула перчатки, а затем надела чистую пару. Она отодвинулась в конец стола, остановившись между моих ног. Превратившись из тату-мастера в гинеколога.
О, черт. Это слишком.
Я крепко зажмурила глаза, поворачивая голову на бок. Я мечтала покинуть это место, выплыть и исчезнуть, но прикосновение ее пальцев повергло меня в отчаяние.
Она смотрела мне между ног целую вечность, прежде чем, наконец, погладила меня по бедру, как хорошую собачку, которой я была. Я не лаяла и не кусалась. Всего лишь всхлипнув, я позволила им завладеть мной.
Женщина развязала мои ноги, и я сразу их крепко сжала, особенно коленки.
Рваный Шрам захихикал.
— Даже если ты сожмешь ноги — это тебя не спасет. Есть много других мест, которые можно осквернить.
Я сглотнула, и звук кожаных ремней, стучащих по металлическому столу, послал мурашки по моему телу.
Пожалуйста, пусть это оскорбление и унизительный осмотр закончатся.
Я открыла рот, чтобы попроситься уйти, но от хруста другого стерильного пакета моя паника взлетела до небес.
Женщина возилась с каким-то маленьким предметом, прежде чем повернулась ко мне с жуткой улыбкой. Шприц блеснул под пятном света. Мое сердце начало бешено колотиться.
— Нет. Я буду вести себя хорошо. Вам не надо накачивать меня наркотиками. Пожалуйста.
Мысль о жизни в постоянном дурмане от наркотика испугала меня больше, чем все остальное. Женщина не ответила, и я дернулась, пытаясь освободиться от оков.
Я не могла отвести взгляд от шприца, ожидая введения инъекции мне в руку, независимо от того, что бы это ни было, но она не воспользовалась этой частью моего тела.