Слезы Тесс (Винтерс) - страница 49
Мы с силой упали на землю. Бетонное покрытие врезалось в моё бедро, и я закричала от нестерпимой боли.
Мой преследователь сел на меня, разведя мне ноги. Он выглядел точно так же, как и остальные охранники: глаза за темными стеклами очков, дорогой черный костюм был свежим и аккуратным, и все в том же духе.
Моя грудь тяжело вздымалась, вновь и вновь наполняясь воздухом и болезненным чувством сожаления, нанося точный удар по ноющим от боли ребрам. Я пыталась. Я проиграла. Следующая партия слез градом катилась по моему лицу, стекая по покрасневшим щекам, пока мужчина пытался поднять меня, ставя ровно.
Я прихрамывала, вздрагивая из-за вывихнутой лодыжки. Я хотела орать и кричать. Моё собственное тело предало меня, сковав ещё одной раной. Теперь я больше не смогла бы ни от кого убежать.
Обратно к самолету я шла с опущенной головой и испарившейся надеждой, в крепких объятиях сильного захвата охранника под номером четыре.
Я не посмотрела в глаза ни одному мужчине, а кротко поднялась по трапу на самолет. Мужчины весело бормотали и смеялись, пока я усаживалась в кресле из белоснежной кожи, полностью поверженная.
Я пыталась. Я провалилась. Пыталась. Провалилась. Это повторялось снова и снова.
Не сдавайся. В следующий раз ты выиграешь. В следующий раз, возможно, получится. Я крепко сжала руки в кулаки. Я никогда не перестану пытаться найти выход из этого ужаса
Никогда.
— Просыпайся. Мы на месте, — чья-то нога толкнула мою вывернутую лодыжку.
Я вздрогнула и открыла глаза. Попытаться уснуть не вышло. Каждую секунду полёта в этой роскоши меня переполняли болезненные идеи, как искалечить охранников или угнать этот чертов самолёт.
Но я ничего из этого не сделала. Я просто сидела в этом кресле, как набитая ватой кукла.
Казалось, прошло так много времени с того момента, как я приставала к Брэксу с желанием разнообразить нашу любовную жизнь. Но сейчас я бы сделала все, что угодно, чтобы вернуться в свою прошлую жизнь и вернуть свою прошлую любовь. Я бы отдала все за нежность и чистоту, вместо этой нестерпимой темноты, греха и извращений, которых я так желала.
Если бы я могла нажать на кнопку «перемотать» всю эту чертовщину, я бы никогда и ни за что не полетела в Мексику.
Я встала, и охранник номер четыре помог мне пройти по шикарному, покрытому коврами проходу. Грубые пальцы сжались вокруг моих горящих запястий и передали меня коллеге, прямо у самого спуска с трапа. Бинт вокруг татуировки едва защищал ее. Боль вспыхнула и зудела. Я ненавидела это.
В тот момент, когда я оказалась на земле, я застыла. Мы стояли посреди ухоженной, покрытой инеем, травы взлетно-посадочной полосы, чуть-чуть поодаль от самого прекрасного дома, какой я когда-либо видела на картинках. Тусклое наружное освещение дома светилось мягкими пастельно-кремовыми и розово-голубыми оттенками света.