– Может, у тебя получится вытащить нас отсюда, – пробормотал я.
– Ты видел, что сделали с Латамером. – Роден помолчал пару минут, а потом добавил: – Его просто убили. Сказали, что он может идти, а потом убили. Что же Коннер задумал, ради чего он готов на все?
– Он составил заговор, – прошептал я в ответ. – Коннер хочет использовать одного из нас, чтобы совершить государственный переворот.
5
Ночью я время от времени пытался повернуться в одеяле, но что-то тянуло меня за локоть. Я проснулся, сел и обнаружил, что прикован к Мотту, который спит рядом. Я взял камешек и бросил ему в лицо. Он открыл глаза и сел, вытаращившись на меня.
– Что?! – рявкнул он.
– Вы меня приковали? – сказал я. – Не всех, а меня одного?
– Остальные не убегут. А ты можешь. – Мотт снова лег. – Ложись спать, или получишь у меня.
– Мне надо отойти.
– Куда еще?
– Отлить. Я собирался сам о себе позаботиться, но, похоже, вы хотите меня проводить.
Мотт выругался.
– Подожди до утра.
– Если б я мог! От кого-то из родителей мне достался в наследство мочевой пузырь размером с горошину.
Мотт снова сел, нащупал на земле ключ от замка и отстегнул цепь. Он взял меч, толкнул меня, чтобы я встал, и повел к кустам недалеко от нашего лагеря.
– Сюда.
Я сделал свои дела, и мы пошли обратно. Мотт грубо схватил меня за воротник и повалил обратно на одеяло.
– Еще раз разбудишь меня среди ночи – тебе не поздоровится.
– Раз вы собираетесь меня приковывать, приготовьтесь часто просыпаться, – сказал я. – Я беспокойно сплю.
Он снова пристегнул цепь, натянув ее сильнее, чем в прошлый раз. Я заметил это, потянулся, зевнул и повернулся, отодвинув прикованную ногу как можно дальше. Мотт потянул цепь обратно. Хоть я и знал, что мне придется за это поплатиться, я не удержался и снова отодвинул подальше ногу.
Как ни странно, утром Мотт даже не упомянул о том, что было ночью. Проснулся я от пинка, но это был Роден. Тобиас уже прогуливался неподалеку, с усмешкой глядя на нас с Роденом, завернутых в одеяла.
Роден, казалось, совсем оправился от шока, по крайней мере, он принялся уверять нас с Тобиасом, пока мы приводили себя в порядок, что именно его в конце концов выберет Коннер. Мы с Тобиасом переглянулись. Мысли Тобиаса были понятны: он тоже хотел победить, но в отличие от Родена сделать это он собирался втихую.
– На завтрак сегодня хлеб, – объявил Коннер. – Получает его тот, кто правильно отвечает на мои вопросы. – Он отломил кусок хлеба и спросил: – Как зовут короля и королеву Картии?
– Экберт и Корин, – быстро ответил я.
Тобиас рассмеялся.
– Король Экберт – верно, но королеву зовут Эрин.