– Мне не видно твоих записей, – устало сказал я. – Ты глупец.
– И все-таки. – Тобиас взял стопку бумаг и бросил их в огонь. Потом задул свечу и добавил: – Я иду спать.
Прошло много времени, прежде чем он уснул. Мне не без труда удалось дождаться этого и самому не уснуть, но я твердо решил в эту ночь выбраться из Фартенвуда.
Я переоделся, приоткрыл окно и вышел на узенький выступ стены за ним. Места было слишком мало, чтобы позволить себе хоть один неверный шаг, но ночь была тиха, а на стенах – много неровностей, чтобы удержаться. Ничего со мной не могло случиться.
Мое внимание привлекло негромкое ржание на выгоне. Кобыла Коннера, Буря, вернулась домой. Для меня это была хорошая новость. Коннер перестанет злиться на меня за то, что я ее упустил. Эта была хорошая новость еще и для Крегана. Ему не придется по гроб жизни служить у Коннера.
Просто удивительно, сколько я смог узнать, осмотрев Фартенвуд снаружи. Как следует все облазив и поработав ногами, я смог заглянуть во множество окон. Мало кто в этот час не спал, окна же были почти в каждой комнате. Комнаты наиболее приближенных слуг располагались на втором этаже по углам дома. Лишь немногие окна были закрыты занавесками. Комнаты с занавешенными окнами принадлежали, наверное, Имоджен и другим служанкам, но я даже не пытался в них заглянуть. Мысль о том, что меня могут поймать, когда я подсматриваю за спящими женщинами, была мне не по душе. Меня обвинят в чрезмерном любопытстве, хотя это было последним, что привело меня сюда. В центре второго этажа располагались кабинет Коннера, библиотека, музыкальная комната, бальный зал и столовая. Кухня и другие помещения для слуг были в задней части здания. Комната Коннера находилась на противоположной стороне дома от нашей. Между ними были еще комнаты, и некоторые из них меня интересовали.
Я не знал, как пробраться на верхний, третий этаж Фартенвуда. Там находились бывшая детская и классная комната, куда мы с Роденом ходили на занятия, но я не знал, что еще там есть. Скорее всего, комнаты для учителей и, может, еще спальни. Я мог бы рано или поздно найти способ туда забраться, но я не слишком старался. Едва ли там могло быть что-то интересное.
Я спустился по водосточной трубе на твердую землю – всегда приятное чувство – и отправился обследовать территорию. Я миновал конюшни, дворик для стрельбы из лука, обширный огород, потом ухоженный садик. Меня охватило желание просто сбежать.
Но я знал, что не посмею. Уверенность в этом подтвердила мои худшие подозрения на собственный счет. В глубине души я был трусом.