Ближайший аналог дуэли — бой Ильи Муромца с Подсокольником. Но и здесь место действия — порубежье.
Это не игра в войну, как рыцарский турнир — это сама война.
«И зарезал Редедю перед полками касожскими…». А ведь там, в Тьмутаракани, русский князь грубо нарушил условия поединка: выходили-то бороться. Но на войне прав тот, кто победил.
Хочешь драться — иди в Степь. Там всегда есть возможность:
«Руку правую потешить
Сарацина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь»
Вот тебе Дикое Поле в тысячу вёрст шириной. И ни в чём себе не отказывай.
Дуэльные кодексы, периодически внедряемые на Руси/России, долго не держались. А пока существовали — резко отличались от современных им европейских. Жестокостью.
Там, где у французов — «до первой крови», в русских правилах — «до смерти», где у них — «обменяться выстрелами», у нас — «до невозможности направить оружие». Дуэль «через платок» — выстрел в упор, с двух шагов — получила распространение именно в России.
Или драться, или не вязаться. И нефиг глазки строить. Враг должен быть уничтожен. Или — это не враг. Вот такие мы, примитивные, двухпозиционные. С тех ещё, со «святорусских», времён.
Два эти странных меча я стал носить постоянно. Привыкая к их весу за спиной, тренируя навык выхватывать при всякой опасности. Стали они мне привычными, незаметными. Снимал только в бане да на постели. Люди говорили: скачет по Руси Святой — Зверь Лютый, за плечами у него — не крылья ангельские, но мечи смертные.
Иные умники по первости посмеивались. Однако от смешков — были быстро избавлены. Из-за мечей этих развивал я в себе умение обоеручного боя. От чего стали почитать меня воителем вельми искусстным. Из-за малости их — шёл всегда навстречу ворогу. С чего пошла слава о моей храбрости невиданной. Удары, кольчуги пробивающие, составили славу богатырскую, а множество мелких резаных ран, супротивнику наносимых — слухами о кровожадности обернулись.
Хоть с задержкой, но дошло. До меня дошло — почему Аким такой вздрюченный. Он прав в том, что мечный бой мне нужно знать. А сам себя в этом деле чувствует неуверенно — не его специальность. Вот криком и давит возможные сомнения в его компетентности.
Так надо ж пожалеть мужика!
— Аким Яныч! Ну что ж ты так разволновавши! Я ж по слову твоему… ну всё! Вперёд паровоза! Даже вперёд слова твоего родительского. Ты — только подумал, а я — уже. Аки птиц какой! Счас щит притащу.
Ну, вообще-то, почти правда. Я ж не совсем дубина стоеросовая!
Чему нас учит жизнь и творчество Пушкина? — Что даже гениальному человеку надо уметь хорошо стрелять. Я — не гений, поэтому меня будут, очевидно, бить. Бить будут больно — я ж понимаю! И заранее готовлюсь. В меру своего понимания.