Вадим это чувствовал, но уже не мог остановиться, и вскоре, забыв о прерывателе и сигналах, заговорил о космических лучах и тайнах атомного ядра. Он говорил бы на эту тему без конца, если бы Тим, знавший все слабости своего друга, вовремя не прервал его.
Когда Вадим попробовал узнать у Ани, куда должна отправиться экспериментальная установка, девушка только загадочно улыбнулась.
Бабкин трезво оценивал создавшееся положение. Неприятно, если об этом происшествии узнают в институте. Засмеют!
…Кабина метеостанции словно плыла по воздуху, поддерживаемая руками несших ее людей. Вдруг она остановилась. Вероятно, сейчас ее погрузят на платформу многотонного грузовика.
В кабине было темно. Абсолютная тишина. Ни один звук не проникал сквозь ее глухие стенки.
Бабкин ползал около люка, пытаясь найти внутренние запоры. Вадима это удивляло. «Напрасно ищет, какие тут замки? Установка рассчитана на автоматическое управление. Людей здесь быть не должно».
— Ты вот что, — мрачно проговорил Тим, стараясь придать своему голосу солидность. — Особенно не беспокойся… В пути установку будут проверять. Тогда мы и вылезем…
Дим не ответил. Он, собственно говоря, и не беспокоился. Для него это было началом необыкновенного путешествия. Будет о чем записать в свой дневник. Может быть, об этом путешествии он мечтал еще с детства, когда в поездке по железной дороге каждой маленький полустанок казался вновь открытым, никому не известным городом. В этом городе люди были иными, незнакомыми, а потому и загадочными. В те годы крохотная рощица у полотна железной дороги представлялась Диму уссурийской тайгой. Там даже крик коростеля казался странным и непонятным.
Друзья неожиданно почувствовали, что кабину приподнимают куда-то вверх, словно подъемным краном. Диму пришлось уцепиться за щит с приборами, чтобы не упасть.
— На платформу грузят? — спросил он.
Тимофей заметил, что его друг не на шутку взволнован.
— Ну и что же из того? — с подчеркнутым равнодушием заметил он. — Не беспокойся, далеко не уедем.
— Ну, а вдруг? — с неожиданным, так мало подходившим к обстановке оживлением воскликнул Вадим. — Представь себе, что эту метеостанцию установят на каком-нибудь пике… Ну, скажем, в горах Алатау?
— Опять ты за свое, — недовольно заметил Тимофей, поняв причину волнения восторженного охотника до приключений.
Он встал и, еле переступая обутыми в остроносые ботинки ногами, подошел к своему чемоданчику.
Вынув из него аккумулятор и присоединив к нему запасную лампочку от шкалы, Тимофей осветил внутренность кабины.
Она была цилиндрической формы. В металлических каркасах, расположенных по ее стенкам, разместились блестящие кубики приборов, отмечающих погоду. Радиостанция находилась в другом отсеке. Большинство приборов было вынесено за пределы кабины, и только надписи на щитках говорили о том, что сюда подходят провода от автоматического анемометра, показывающего скорость ветра, от барометра, отмечающего давление, от актинометра, следящего за интенсивностью солнечных лучей, от облакомера, от термометра, от дождемера… от множества других приборов, показания которых дают полную картину состояния погоды в местности, где установлена автоматическая радиометеостанция. Сеть таких метеостанций, сильно развивающаяся за последние годы, дает возможность достаточно точно предсказывать погоду, что имеет такое огромное значение для нашего хозяйства и особенно для воздушного транспорта. Однако большинство приборов Бабкину было незнакомо. Они казались ему слишком сложными для метеостанции.