Я же, в этот момент, испытывал забавное ощущение дежавю: сегодня, в этом же зале, из-за этой же девицы, другой человек точно также сходил с ума. И в обоих случаях в разжигании безумия был повинен я. Вот какой затейник. Осталось лишь снова довести дело до смертоубийства.
– Вы хотите сказать назвать меня недостойным человеком?!
– Ну вообще-то – это должна определять девушка, но должен сказать: подобное поведение не делает вам чести. Эта сцена оскорбительна не только для меня, но и для всего общества. Я уже не говорю о представительницах слабого пола, представляете: как это ранит их тонкие чувства?
Мой язык молол эту белиберду, практически без участия мозга, оценивающего в этот момент, какое впечатление я оказал на окружающих. Самое, что ни на есть лучшее. Ещё бы! В отличие от психованного Чаруки, я был спокоен, собран и крайне корректен. Поэтому на стороне Нарита осталась лишь небольшая группка молодых людей; то ли его друзей, то ли – подчинённых. Один из них осторожно положил руку на плечо психопата, видимо намереваясь успокоить, но молодой человек судорожным движением сбросил её. После этого вперил в моё лицо пылающий взор и проскрипел:
– Я думаю, в соседнем зале мы могли бы окончательно решить вопрос о том, кто является более достойным. Вы же не против?
Силия испуганно охнула, а толпа оживленно зашелестела. Но все шёпоты смолкли, когда массивная фигура Сина Силвера несокрушимым айсбергом раздвинула волны человеческого моря. Князь был мрачен, зол и судя по всему, собирался испортить мою игру.
– Я предлагаю участникам этого нелепого инцидента пройти в мой кабинет, – прогудел Силвер, крайне неприязненно поглядывая на меня, – думаю мы сможем обсудить причину ссоры в спокойной обстановке и найти разумное решение. Не стоит омрачать веселье кровавым финалом.
Видимо, авторитет князя был абсолютным, поскольку лишь его слова смогли прорваться в поражённый бешенством мозг Чаруки.
– Да, да, – он потерянно кивнул, – надо подумать…
– Очень верное решение, – согласился я, отвешивая князю вежливый поклон, – нельзя допустить продолжения этого безумия. Достаточно одного кровавого убийства, ужасного в своей циничности. Подумать только: друг убил друга!
Чаруки уставился на меня, словно увидел призрак Дроза, восставшего из мёртвых. Напоминание о собственноручно убитом товарище отбросило его обратно, в пучину бешенства.
– Князь! – Чаруки пошатывался словно пьяный, – мне хорошо известны Законы Силверстоуна. Я, как дворянин, имею право защитить свою честь, и никто не может мне помешать в этом действе. Даже вы, князь.