— А почему ты молчишь? Что еще у вас стряслось? — спросил он у своей невесты.
— Не важно. Ты жив, и мы снова вместе. А все остальное — ерунда, мелочи жизни.
Катю прямо распирало от желания поведать о том, как они искали свою машину в темном переулке, как удирали от преследовавшего их гаишника, как дежурный по отделению слишком рьяно выполнил указания Семена Семеновича и вместо кабинета препроводил их в «обезьянник», как хозяин ротвейлера, принявший их за бомжих-угонщиц, явился в милицию и в качестве улики предъявил зажигалку. Но Лина молчала, а перечить ей Катя не посмела.
Анатолий заглянул в глаза Ангелины и приник долгим поцелуем к ее губам.
— Горько! — закричал Илья, выхватил из коробки бутылку шампанского, отсалютовал залпом в потолок и разлил брызжущий напиток в пластиковые стаканчики.
— Ой, горько! — подхватила Катя, хлопая в ладоши.
— И правда, горько! — не удержался Семен Семенович, отхлебывая из своего стаканчика.
— Да у тебя температура! — жених коснулся губами лба Лины. — То-то я чувствую, ты вся огнем пылаешь. Это оттого, что ты почти нагишом на холоде побегала. Ну ничего, дорогая, я тебя быстро вылечу. Один день строгого постельного режима, и ты мгновенно поправишься.
— Лучше — одну ночь, — прошептала она, целуя его.
— Нет, нет, нет! — запротестовал Голубев. — Еще успеете. Народ требует продолжения банкета. Дружище, побойся Бога. Я ж лопну от любопытства, если не узнаю, как ты с супостатами боролся.
— Ну, что с ним делать! — рассмеялся Толик. — Если уж Илюхе что-то приспичило, он и мертвого уговорит.
— А у меня, как ни странно, — хмыкнул Илья, — возникла оригинальная идея. Давайте-ка не будем ютиться в кабинете, а пойдемте в ресторан! Приглашаю всех! Гулять так гулять!
— Что я так и буду коробку туда-сюда таскать?! — разворчался администратор. — Вот вечно так: запаковывай, распаковывай…
— Эх! Чего мелочиться! У моего друга, можно сказать брата, второй день рождения. Пусть и другие порадуются вместе со мной. Разгружай еду! Я угощаю. Семен — это вашему дому от нашего дома! — Голубев пододвинул к нему коробку со снедью и выпивкой.
— Я в таком виде никуда не поеду! — категорично отказался Анатолий. — Мне нужно умыться, переодеться. И потом, у Ангелины температура…
— Мне уже лучше, дорогой, — успокоила его невеста. — А кушать все равно хочется, что с температурой, что без нее…
— Решено, — как полководец руководил друзьями Голубев. — Сейчас заскочим к нам, здесь совсем рядом. Толян примет душ, подыщем ему что-нибудь из моего гардеробчика, и — в ресторан! Семен, ты с нами сразу поедешь, или позже подгребешь?