Зима выдалась сухая, снег едва забелил землю.
По мощенной плитами дороге быстро катилась крытая повозка, запряженная двумя лошадьми. Возница съежился на передке, пряча лицо в бараний мех. Сзади ехало трое всадников с низко надвинутыми капюшонами. Внутри повозки было теплее, но две женщины, прижавшиеся друг к другу, постукивали зубами — от холода или от волнения.
Одна из женщин перемолвилась с возницей.
— Миновали Ронад, — сказала она, опуская войлок. — Не верится?
— Теперь почти верю! — шепотом ответила Илла, крепче прижимаясь к Тейе. — От этого еще страшнее. Сколько раз мне снилось, что я бегу к Ору — ближе, ближе, и вдруг сон прерывается. Неужели и сейчас…
— А не было, чтобы во сне тебя кто-то щипал? — таинственно прошептала Тейя.
— Не-ет. А разве… Ай!
— Ну, теперь ты убедилась, что это не сон?
Обе рассмеялись.
— А хорошо я изображала важную царедворицу! — Тейя сморщила нос, брюзгливо опустила губу: — Ка-ак вы можете жить в этих низких хижинах! — протянула она гнусаво. Илла закатилась смехом.
— Я тогда подумала: что надо от меня этой столичной обезьяне? Небось ищет наложниц ленивому мужу, чтобы дом был пышнее.
— А как завидовали все девчонки вашей деревни!
— Мне жаль только отца. Он все время ворчит, но я знаю, он любит меня. И еще я боюсь за тебя. Ведь если найдут…
— Пусть ищут! — улыбнулась Тейя. — Смотри!
Откинув занавес, чтобы было светлее, она захватила пальцами густые, почти сросшиеся на переносице брови, и сдернула их с лица, потом, сунув пальцы в рот, что-то отклеила с зубов, сковырнула ногтем родинку со щеки.
На изумленную Иллу смотрела женщина вовсе не похожая на чванливую особу, приехавшую по совету целителей в горную общину лечиться от какой-то высокорожденной хвори.
— Что таращишь глаза, девушка? Певицы должны уметь изменять внешность. Есть песни с грустным лицом, со злым и даже с уродливым.
К вечеру повозка догнала громоздкую колымагу и стала осторожно объезжать ее. Любопытная певица выглянула и, увидев на шесте над колымагой полосатый лоскут — знак бродячего торговца, решила отпраздновать удачу. Она крикнула вознице, чтобы тот остановил торговца. Обе повозки съехали на обочину. Тейя выбралась наружу и, подпрыгивая, разминала ноги. Илла лишь робко выглядывала из повозки. Ей казалось, что любой, увидев ее, сразу все поймет.
Конные спутники Тейи ничуть не удивились переменам в облике хозяйки. Ежась от ветра, все столпились у колымаги.
— Доброй дороги, меняющий! — весело крикнула Тейя высунувшемуся торговцу. — У тебя есть пенистый сок и сладости?
— Конечно, высокорожденная! Сок из лучших яблок и свежие душистые хлебцы и орехи в меду. Сколько ты хочешь?