— Опять жуешь листы? — Ор вздрогнул. В дверях стоял Палант с грозным лицом и подергивающимися от улыбки губами. — Ты отощал еще больше, чем той весной, на Оленьей. Смотри, не доживешь до синего платья!
— Силы хватит! — Ор потянулся, хрустнув костями.
— К ней бы хорошее копье, чтобы размяться, протыкая узкоглазых?
— Палант, довольно! — взмолился Ор. Несколько дней назад знаток, соскучась по шутке, разыграл сцену «узнавания» и теперь то и дело конфузил гия воспоминаниями о их первой встрече.
— Ну-ну, не тявкай, гийский лис. Сейчас ты поедешь с болтливым шакалом во Внешний Круг. Зачем? Там увидишь.
Полдороги Палант высмеивал заумные места древних поучений и толкования, которые им дают иные мудрецы. Потом вдруг стал умиляться завидной судьбе тех, кто весь ушел в поиск, освободясь от пустых удовольствий обычной жизни. Ор никак не мог уловить, где серьезная речь переходит в насмешку.
У одного из домиков селения Палант спешился и махнул Ору, чтобы тот шел за ним. У входа молодая гиянка пристально посмотрела на земляка в одежде узкоглазых. Ор почтительно приветствовал ее, опустив руки к коленям. Женщина растерянно потупилась, не зная, отвечать ему, как хозяину или как соплеменнику.
Дом мало чем отличался от жилища Храда. Сердце Ора заныло, когда Палант толкнул его в боковую комнату — такую же, в какой жила Илла. А потом сердце провалилось в живот и прыгнуло оттуда в горло, потому что сама Илла кинулась Ору навстречу.
Пятясь, он пытался пробормотать гийское заклинание от оборотней. Не помогло. Хуже того: дух заговорил!
— Ор! Мой охотник! Мой воин! Ты не узнал меня? Видишь, я знала, что мы соединимся. Или ты не рад этому?
И тогда Ор неловко обхватил девушку и окостенел в отчаянной надежде, что если держать видение изо всех сил, оно не исчезнет. Тихий смех раздался за спиной гия:
— Я же говорил тебе, девушка, что сперва он примет тебя за духа, а потом вцепится, как рысь. А теперь тихо! Слушайте!
За занавесью запел звучащий лук. Мелодию, задумчивую и нежную, поддержал голос, поющий о маленьких невянущих цветах — знаках нерушимой любви. Узнав голос, Ор вновь стал склоняться к тому, что все это — затянувшееся наваждение. Но тут Тейя вышла из-за занавеси и, потянув за руку Па-ланта, обняла Иллу. Знаток обхватил шею Ора. Несколько дыханий четверо стояли, не произнося ни слова. Потом Тейя окинула гия внимательным взглядом:
— Хорошо, что борода сбрита. Лицо тоже годится — загорелое. Однако волосы!.. Ну, обвяжем цветным платком. На севере есть такой обычай. Да отпусти ты Иллу, никуда она не денется. Палант, зови жреца! А вы запомните: Палант — отец Ора, я — мать Иллы. — Она насупилась, сразу став на десяток лет старше.