Плесси притаилась в укромном местечке, на одном из небольших пляжей между прибрежных скал. Конечно, не для того, чтобы позагорать. Температура на побережье даже летом остаётся низкой, не больше десяти – двенадцати градусов. Плезиозаврам, привыкшим к жаре, здесь явно не по климату. А северный пляж – это просто гладкая полоска относительно ровной суши, отвоевавшая у каменистого берега себе место под солнцем. Песок был сплошь усыпан серо-зелёной галькой. У местных жителей существует поверье, что в эту гальку превратились горькие слёзы русалки, которую море не отпустило от себя на землю, несмотря на все мольбы и стенания. Шум воды вплетался в шорох камешков, наигрывая неповторимую мелодию побережья, так похожую на тихое рыдание, изредка перемежающуюся плеском-всхлипыванием невидимой русалки.
Во времена, когда люди уже заполонили побережья морей и островов, увидеть русалку было необыкновенной удачей. Но именно в этих местах однажды повезло одному земледельцу, который вместе со своей шотландской овчаркой колли обшаривал побережье в поисках пропавшей овцы и заметил на одном из прибрежных рифов необыкновенно хорошенькую русалочку. У неё были золотисто-рыжие волосы, зелёные, с коричневыми крапинками, глаза. Русалка тихонько напевала грустную песенку прощания и надежды:
Мерроу сказала: «Не надо
Нам память-костёр ворошить,
Из редких улыбок и взглядов
Цепочкой надежд ворожить.
К чему эти тайные встречи,
Не пара: любовь и пароль,
Пусть время, наш доктор, залечит
Любви угасающей боль…»
Но сердце пробилось тревогой
Зелёно-коричневых глаз,
А вдруг развернётся с порога,
Смолчит, согласится, предаст!
Трудно сказать, кто больше поразился увиденному и услышанному: фермер или собака. Но друг человека первым спрятался за спину хозяина, не преминув, правда, ухватить фермера за штаны. Если бы пёс умел выразить свои чувства, то, наверно, воскликнул бы: «Я не трус, но… я боюсь!». Животные острее человека чувствуют магию.
То же самое относится и к плезиозаврам. Плесси всеми фибрами души чувствовала, что не она одна затаилась на пустынном пляже. Мало того, это незнакомое существо сильно напугано.
– Уж не меня ли оно боится? – недовольно фыркнула лох-несская красавица.
Она покрутила головой, пытаясь определить направление, откуда исходил страх. На самом дальнем конце пляжа, там, где скалы прикрывали его от солнца, создавая тень, похоже, кто-то и в самом деле прятался. Цвет подножья скалы слегка отличался от остального фона. Стоило только Плесси подумать об этом, как страх прямо-таки накрыл её липкой удушливой волной. Она поднялась с гальки и, шлёпая ластами, потопала к скалам. Там, забившись в уголок, образованный камнями и песком, лежала девушка. Вернее, это сначала плезиозавру так показалось. Но приглядевшись внимательней, Плесси обнаружила, что это была девушка-рыба. По пояс сверху она была обыкновенным человеком, правда, по человеческим меркам, наверно, очень красивым. Большие карие глаза с длинными шелковистыми ресницами, небольшой носик, пухлые розовые губки. Длинные русые волосы. Хотя в красоте, судя по реакции людей на появление плезиозавра, Плесси разбиралась не очень. Но вот ниже пояса… Тут плезиозавру не нужно было ходить к гадалке, чтобы определить, что это за рыба. Великолепный хвост, покрытый крупной чешуёй, отливал серебром. Заканчивался он раздвоенным хвостовым плавником, гибким, тёмно-коричневым. В изгибе хвоста чувствовалась мощь.