Намечаются тяжелые выходные, пришло в голову отцу Мартину. Отцу Джону придется видеться с архидьяконом, что сильно его огорчит. Да и сам Крэмптон едва ли обрадуется такой встрече, хотя вряд ли она будет для него неожиданной: он ведь должен знать, что отец Джон здесь, в Святом Ансельме. И если отец Перегрин прав – а он всегда прав, – то встреча архидьякона и инспектора Джарвуда, скорее всего, поставит в неловкое положение их обоих. Рафаэля трудно будет проконтролировать и непросто удержать подальше от архидьякона, в конце концов, он старший студент. И еще Стэннард. Его и так нельзя назвать приятным гостем, а тут всплывают какие-то сомнительные причины для визита. Но больше всего проблем возникнет из-за присутствия Адама Дэлглиша: он будет безжалостно напоминать о том несчастье, которое, как они считали, осталось в прошлом.
Голос отца Себастьяна вывел его из задумчивости:
– А теперь пора выпить кофе.
6
Вошедший в кабинет Рафаэль Арбетнот замер в ожидании со свойственной ему грациозной уверенностью. Казалось, что его элегантную и сшитую по фигуре черную сутану с рядом пуговиц, не похожую на стандартные сутаны других студентов, только что сняли с вешалки портного. Темное аскетичное одеяние резко контрастировало с бледным лицом и сияющими волосами Рафаэля. Молодой человек, как ни парадоксально, одновременно был похож и на священника, и на актера. Отец Себастьян постоянно чувствовал некоторую неловкость в его присутствии. Он сам отличался внешней привлекательностью и всегда ценил – быть может, иногда и переоценивал – привлекательность в мужчинах и красоту в женщинах. Видимо, только в случае с женой это качество оказалось несущественно. Но мужская красота приводила его в замешательство и слегка возмущала. Молодому человеку, особенно молодому англичанину, не подобает выглядеть как слегка распутный греческий бог. Нельзя сказать, что Рафаэль был женоподобен, однако отец Себастьян знал, что подобная красота больше притягивает мужчин, чем женщин, даже если расшевелить его собственное сердце она была не властна.
Каждая встреча с Рафаэлем возрождала старые опасения. Сейчас отцу Себастьяну вновь пришла на ум самая насущная из многих проблем. Таким ли в действительности было призвание этого юноши? И следовало ли принимать его в колледж, когда он уже был, так сказать, частью семьи? Двадцать пять лет назад его мать – последняя из Арбетнотов – оставила двухнедельного ребенка на попечение колледжа. Незаконнорожденного и нежеланного. С тех пор он не знал другого дома. Возможно, лучше, да и разумнее было бы подтолкнуть его к рассмотрению других вариантов, порекомендовать поступить в Каддесдон или в Оксфордский теологический колледж Святого Стефана. Но Рафаэль сам хотел учиться в Святом Ансельме. Или, может, он немного опасался, что реального выбора нет: или здесь, или нигде? Наверное, и колледж оказался слишком сговорчив, переживая, как бы не уступить церкви последнего из Арбетнотов. В любом случае сейчас уже было слишком поздно, хотя отца Себастьяна раздражало, что бесполезные переживания о Рафаэле постоянно мешали сосредоточиться на более неотложных, хотя и мирских делах. Поэтому священник решительно выкинул их из головы и обратился к вопросам колледжа.