Здесь, на Подолье, где Гонта, уроженец Бахмача, раньше никогда не бывал, весна напоминала изнеженного лежебоку. Он уже проснулся, дал о себе знать, но вставать не спешит. Ворочается с боку на бок, потягивается, зевает. Медленно и уверенно готовит всех вокруг к тому, что вот сейчас спустит с кровати левую ногу, затем – правую, еще немного – и поднимется весь. Уже проснулся, уже заявил о себе, но еще не активен, еще не расцвел.
Глядя на третью военную весну, которая медленно, но уверенно просыпалась вокруг, Дмитрий Гонта вдруг с особой для себя остротой осознал: а ведь его из этой весны увозят. Надутый, исполненный гордости за хорошо проделанную работу особист Вдовин сделает все возможное, чтобы испортить строптивому, слишком уж независимому командиру разведчиков всю оставшуюся жизнь. Или же значительную ее часть – уж непременно.
С какого-то момента Дмитрий даже перестал задаваться вопросом, для чего тому это нужно. Видимо, капитан не все еще знал о правилах военного времени. Если работа Гонты и его разведчиков – ходить за линию фронта, не зная всякий раз, вернутся они или нет, то боевая задача таких, как Вдовин, – оформлять дела. Получается, каждый из офицеров делает на фронте свою работу. Один рискует жизнью за линией фронта, другой – выполняет разнарядку по выявлению изменников среди своих.
Ну, вот так как-то…
Пока Гонта размышлял о весне и задачах, стоявших перед офицерами НКВД, «виллис» свернул на проселочную дорогу.
Если ехать по ней через лес, можно основательно срезать крюк, сократив путь и выиграв время. Дмитрия, который так и не успел до войны освоить технику, всегда удивляло, как водителям удается найти в незнакомой ранее местности самые короткие пути. Решив наконец, что шофера дорогу чуют, он перестал занимать голову подобными мыслями, отдав водителям должное.
Машину трясло. Но это не помешало капитану воспользоваться случаем и попытаться хоть немного вздремнуть вот так, сидя на заднем сиденье. Прикрыл глаза, опустил голову, настроился на сон. Могло получиться, ведь фронтовик любую передышку старался использовать хотя бы для дремоты.
Удалось: то ли на несколько минут, то ли на несколько секунд.
А потом грянула длинная автоматная очередь, мгновенно вернув Гонту в реальность.
Открыв глаза, он машинально схватился за кобуру.
Тут же вспомнив – пустая.
– Оружие дай! – рявкнул он капитану.
Вдовин, будто забыв о существовании разведчика, тянул свой пистолет, как-то не очень ловко, где-то чем-то зацепившись.
Пока тащил, стрекотнуло второй раз.
Пригнувшись к спинке сиденья, Гонта все-таки успел отметить: били не прицельно, поверху, больше пугая, сбивая с толку. И видимо-таки добились своего.