― То, что ты ему говорил, Малфой, ― она нахмурилась еще сильнее, ― отвратительно. Ты нарочно наплевал ему в душу. Спровоцировал его. Как по нотам.
Драко посмотрел на нее, оторвал руку от стены и выпрямился.
― Допустим. Но ведь ты понимаешь, что могло быть гораздо хуже.
Гермиона на мгновение опустила глаза и опять взглянула на него.
― Мне плевать. Это… перешло все границы.
«Врет, — подумал он, — наверняка вздохнула с облегчением».
Потому что Драко знал, что она знает. Он еще много чего мог сказать. И это было бы хуже, чем кулаки, и колени, и локти, и пальцы, впивающиеся в глотки: слова о губах, о ртах, о притягивании за рубашку и возвращенных поцелуях.
Молчание.
Гермиона не сводила с него глаз. И на мгновение Драко стало страшно неловко. Он почти захотел пройти мимо нее к себе в спальню. Потому что в ее глазах опять что-то было. Непонятное, темное, непредсказуемое. Что-то, что он уже однажды видел — когда она бросила его. Ушла с Поттером.
Драко позволил сумке соскользнуть с плеча.
― Кстати, что потом было?
― Прошу прощения?
― У тебя с Золотым мальчиком.
Гермиона пожала плечами.
― Мы поговорили.
― И?
― И это не твое дело.
Драко засмеялся.
― А мне почему-то кажется, что мое, блин. Даже более чем.
Гермиона сжала кулаки, и Драко подавил инстинктивное желание отступить.
― Опять ударишь, Грейнджер? ― сквозь зубы процедил он. ― Уверяю тебя — это будет последнее, что ты сделаешь.
― Нет. Ты достоин только одной пощечины, Малфой.
― Как это мило с твоей стороны.
Они опять смотрели друг на друга. Одно из этих мгновений. Жарких, вязких, знакомых, когда кажется, что воздух между ними звенит от напряжения.
Она заговорила, как будто бросилась с головой в воду. Гораздо раньше, чем он рассчитывал. Драко почти нравилась их болтовня — сексуальное напряжение ощущалось как густеющий мясной сок на языке.
― Сегодня это зашло слишком далеко, Малфой, ― Чуть слышно. Ее щеки порозовели, стали восхитительно пунцовыми. ― Не притворяйся, что не понимаешь, куда все катится. Это наверняка плохо кончится.
Она что, дура? Как он может не понимать? Он падал так быстро, что уже с трудом видел дневной свет.
Гермиона помедлила.
― Не говори, что ты этого хотел, Малфой. Не прикидывайся, что это входило в твои планы.
Какого дьявола она имеет в виду? Не входило в планы?
― В мои намерения никогда не входило ни это безумие, ни все его мерзости, Грейнджер, ― огрызнулся Драко. ― Ничего похожего. ― Его разозлили ее намеки. ― Не забудь, мне оно надо не больше, чем тебе. Или даже меньше, учитывая то, что у тебя вообще с этим не очень.
Давай, закатывай глаза. Вот так. Чудесно.