Мы с пользой провели время в этой горячей мыльной воде. Да... выполнение нескольких дел одновременно — одна из моих сильных сторон, и я не откажусь от любой подвернувшейся возможности.
— Знаешь, ты великолепно выглядишь.
Она покраснела от смущения в зеркальном отражении, румянец распространялся по ее шее и даже по выпуклости ее груди, в декольте этого роскошного платья, которое она надела. Оно было кружевным и полностью облегающим ее фигуру, короткая юбка была довольно легкой, из какого-то другого незнакомого мне материала. Не имеет значения, что, черт возьми, это было, но сегодня это платье точно станет моей смертью. Я слетел с катушек.
— Ты и сам выглядишь великолепно, Итан. Мы гармонично смотримся. Ты же выбрал этот галстук только из-за моего платья?
— Конечно. У меня куча галстуков, — я наблюдал за тем, как она наносит макияж и последние штрихи, благодаря бога, что она не замечает моей скрытности и нервозности из-за того, что я собирался сделать.
— Ты наденешь тот старинный серебряный зажим для галстука? Тот, который я больше всего люблю?
Идеальное начало.
— Безусловно, — я направился к верхнему ящику комода, чтобы достать его.
— Это семейная вещица? — спросила она, когда я прикрепил его на свой галстук.
— Да, как ни странно. Она принадлежала семье моей матери. Бабушка с дедушкой были старыми английскими богачами, у которых были только две дочери — моя мама и мама Ивана. Когда они умерли, их имущество перешло внукам — Ханне, мне и Ивану.
— Ну, это невероятно, и мне нравятся старинные вещицы наподобие этой. Старинные вещи так хорошо проработаны и, еще лучше, если в них есть сентиментальный смысл, правда?
— У меня практически не осталось воспоминаний о маме, я был слишком мал, когда она умерла. Зато я помню свою бабушку. Она оставляла нас у себя на праздники, рассказывала нам множество историй и показывала фотографии; она, как могла, пыталась помочь нам узнать нашу мать, потому что, по ее словам, моя мама этого бы хотела.
Брианна опустила кисточку для макияжа и подошла ко мне. Она провела рукой по моему рукаву, затем слегка поправила галстук, и, наконец, благоговейно погладила серебряный зажим.
— Твоя бабушка, похоже, такая же прекрасная женщина, как и твоя мать.
— Ты бы им понравилась, — я осторожно ее поцеловал так, чтобы не размазать помаду, и вытащил из кармана коробочку. — У меня для тебя кое-что есть. Это предназначено специально... для тебя, — я протянул ей футляр.
Ее глаза широко распахнулись при виде черной бархатной коробочки, а затем она посмотрела на меня немного испуганно.