Еще один скептик.
– Расслабьтесь, – отозвался я официальным тоном. – Я здесь по заданию, связанному со смертью Присциллы Идз. Мне надо поговорить с каждым, кто после ее смерти получит свою долю в этом бизнесе, желательно начиная с верхушки. Может, начать с вас? Назовитесь, пожалуйста.
Он и бровью не повел, но пропищал:
– Вам нужен мистер Брукер.
– Допустим. Где он?
– Его кабинет вон там, в конце, но сейчас он наверху, в зале для совещаний.
– А лестница?
Он ткнул большим пальцем:
– Там.
Я двинулся в указанном направлении и прошел в дверь. Лестница оказалась сверстницей здания, за исключением ступенек, обновленных рельефным пластиком.
На втором этаже кипение жизни ощущалось куда явственнее, нежели на первом. Он также был заставлен рядами столов с пишущими машинками и прочей конторской техникой, шкафчиками да полками. И конечно же, за столами сидели девушки, как минимум сотня. Что может быть приятнее изучения живых форм, красок и движений в крупной деловой конторе?
Однако в тот день я был слишком занят. Подойдя к темноглазому цветущему созданию, управлявшемуся с машиной больше ее самой, я поинтересовался местонахождением зала для совещаний. В ответ она указала в дальний конец помещения, противоположный от улицы. Я направился туда, обнаружил дверь, зашел и закрыл ее за собой.
Разгораживающая офис стенка весьма успешно поглощала звуки. Стоило мне закрыть дверь, как стук клавиш и прочий рабочий гул большой конторы превратились в неясный шорох. В центре средних размеров квадратного зала стоял изящный старинный стол красного дерева, а вокруг него – кресла под стать. В дальнем конце помещения виднелась верхняя площадка лестницы.
Один из пяти человек, тесной группой сидевших за столом, вполне мог быть Харгривзом, придумавшим тот самый прядильный станок 1768 года, или, во всяком случае, его сыном, – с такими-то белоснежными волосами и сморщенной старой кожей, пытающейся отыскать для себя хоть сколько-нибудь места на усохшей плоти. Сизые глаза его по-прежнему излучали проницательность, и они повлекли меня к нему, когда я предъявил лицензию и представился:
– Гудвин. Детектив. Касательно убийства Присциллы Идз. Мистер Брукер?
Седовласый не был Брукером. Брукер сидел напротив – по виду вдвое моложе, но сохранивший вдвое меньше волос, светло-каштанового оттенка, с вытянутым лицом и длинным тонким носом. Он заговорил:
– Я Брукер. Чего вы хотите?
Никто из присутствующих даже не пошевелился, чтобы проверить мое удостоверение. Поэтому я убрал его в карман, сел в кресло и достал блокнот с карандашом. Мне подумалось, что, если я не переиграю с самоуверенностью, то выйду сухим из воды. Я раскрыл блокнот, неспешно долистал до чистой страницы и обвел собравшихся взглядом, остановив его на Брукере.