Очевидно, он где-то слышал, что, если желаешь произвести впечатление на собеседника, надо склонить голову вперед, подбородком к груди и взирать на него из-под бровей, как это делает борец, принявший боевую стойку. Может, оно и было верно, только не в его исполнении.
– Не уверен, – начал он осторожно, – что понимаю смысл слова «катарсис». Не объясните ли?
– Предпочел бы не отклоняться от темы. Давайте вернемся к вопросу, который я задал мисс Дьюди. Имеете ли вы что сказать, чтобы снять с себя подозрение в убийстве?
– Так не пойдет. – Он шмыгнул носом. – Это не по-американски. Сначала предъявите мне доказательства, на которых основываете свое подозрение. Если у вас что-либо имеется в запасе, я отвечу. Вот это будет по-американски.
– У меня нет доказательств.
– Значит, нет и подозрения.
Вульф окинул его взглядом:
– Вы, сэр, либо осел, либо прикидываетесь таковым. Если подозрение в причастности к убийству опирается на доказательство, это уже убежденность. Располагай я доказательствами, разве сидел бы здесь полночи и вызвал вас на откровенность? Я бы вызвал полицию и сдал их. Вам есть что сказать?
– Не так, нет. Задайте мне вопрос.
– Как по-вашему, вы способны на убийство – не в порядке самообороны и не в состоянии аффекта, а по злому умыслу?
Питкин какое-то время изучал его из-под бровей. Дать застигнуть себя врасплох он явно не намеревался.
– Нет, – ответил он.
– Почему нет? Многие люди могут и совершают. Почему же вы не можете?
Это потребовало более длительного изучения. Наконец прозвучало:
– Из-за того, как я смотрю на вещи.
– И как же вы смотрите на вещи?
– С точки зрения прихода или расхода. Я счетовод, и для меня все в жизни сводится к этим двум частям бухгалтерского баланса. Потому-то мистер Идз и продвигал меня, пока не назначил секретарем и казначеем корпорации. Он знал, как я смотрю на вещи. И вот вам мое правило: если риск от сделки весьма велик, ее не следует рассматривать вовсе, какую бы прибыль она ни сулила в случае успеха. Это непреложный принцип, который нельзя нарушать никогда. Примените его к идее убийства – и что вы получите? Риск чересчур велик, поэтому убивать нельзя. Плохая идея. Все сводится к дебету и кредиту, и в случае убийства дебет изначально слишком велик. Любую проблему на свете можно рассмотреть в терминах прибыли и убытка, и другого столь же практичного способа не существует.
Питкин шмыгнул носом.
– Когда я говорю о прибыли, то подразумеваю заработанную прибыль, но не в правовом смысле. Я подразумеваю прибыль, заработанную де-факто, а не де-юре. Возьмем доход, который я буду получать всю оставшуюся жизнь от акций «Софтдауна». Его называют незаработанным, хотя в действительности я именно что заработал его – годами преданной службы компании. Я заработал его, потому что заслужил. И наоборот, возьмем доход, который Сара Яффе получает от своих акций после смерти отца. – Он крутанулся в кресле. – Миссис Яффе, я хотел бы спросить, сделали ли вы когда-нибудь хоть что-то полезное для корпорации? Назовите мне хоть одну вещь, мелочь или нечто существенное. За последние пять лет ваш средний доход в виде дивидендов, выплачиваемых на акции «Софтдауна», превысил сорок тысяч долларов. Вы заработали хотя бы один цент из них?