Человек, ты не то строил. Ты должен был строить не дома, не эти бесполезные каменные коробки. Ты должен был строить свою судьбу. Было время, тебе внятно об этом сказали. Но ты не внял. И теперь ее выстроят за тебя.
Широкой серо-зеленой лентой открывается впереди река. Машина медленно вползает на набережную. Набирает скорость. Я ухитряюсь извернуться, бросить взгляд на часы и вижу, что секундная стрелка уже пошла на свой последний круг.
Мой тихий смех перерастает в почти гомерический громкий хохот.
Избитый мной полицейский коротко и резко тычет меня локтем под ребра, приказывает заткнуться. Я поворачиваюсь к нему и, давясь от хохота, начинаю считать. Вслух.
— И пять… И четыре…
Медленно-медленно ползет секундная стрелка… Полицейский снова тычет меня локтем. Теперь уже метит в лицо. Я отдергиваюсь и продолжаю считать:
— И три… И два… И один…
Мир вздрагивает, кричит в ужасе, бьется. Но мои соседи этого не слышат. Выпучив глаза, они смотрят на то, как один за другим бесследно исчезают идущие по тротуару люди, как начинают беспорядочно вилять и сталкиваться друг с другом машины, водителей которых коснулась невидимая рука Господа.
Сначала исчезает левый полицейский. Потом почти сразу же правый. Последним, продержавшись двумя-тремя секундами дольше, беззвучно истаивает в воздухе испуганно вытаращивший глаза водитель. Я остаюсь один в машине, мчащейся по дороге со скоростью шестьдесят километров в час.
Прямо на моих глазах выскочившую на дорогу женщину сбивает оставшийся без водителя грузовик. Отброшенное в сторону тело — а я знаю, что теперь это всего лишь тело, — исчезает, не успев коснуться земли. Только редкие капли алой крови долетают до грязной стены ближайшего дома.
Теперь недолго осталось.
Я знаю…
Машина, в которой я сижу, вылетает на встречную полосу и лоб в лоб сталкивается с каким-то джипом, за рулем которого я вижу ошалелое лицо безусого пацана. Мой разбушевавшийся дар успевает в подробностях показать жестокую и мучительную смерть, поджидающую бедолагу в ближайшем будущем. И тут же могучий удар швыряет меня вперед. Я снова разбиваю и без того окровавленное лицо и, кажется, ломаю парочку ребер. Но теперь уже все это не важно.
Все это больше не важно…
Завалившись набок, машина падает… падает… падает…
Мягкий толчок. Всплеск. Беззвучный рев сделавшей свое дело уходящей волны. Стоны миллионов до срока вырванных из тел душ. Разверзшиеся врата небытия. Чей-то скорбный лик в небесах.
Даже теперь, когда холодные воды реки захлестывают мой рот, я продолжаю смеяться. Перед глазами плывет белесая муть, расцвеченная красными прожилками крови.