— Полагаю, что лифты не работают уже не первый день, — прокомментировала Пибоди.
Ева же просто уставилась на один из наборов странных символов и букв, в то время как её мозг — или что-то в подсознании — перевело фразу со своего рода плоским юмором.
— Ё* твою мать, — пробормотала она и Пибоди заморгала.
— Что? Почему?
— Не твою мать.
— Но ты только что сказала…
Ева нетерпеливо замотала головой.
— Это на русском. Типичное русское ругательство, — вытянув руку, она провела пальцем по надписи на двери. — Ё* твою мать.
Пибоди внимательно посмотрела на фразу, на которую показывала Ева, и решила, что это с тем же успехом могли быть и иероглифы.
— Откуда ты это знаешь?
— Наверное, видела где-то.
Но это не объясняло как она могла знать — именно знать — что лифты не работают уже несколько недель. Развернувшись, Ева начала подниматься по лестнице.
И точно так же Даллас не могла сказать, почему её сердце стало биться чаще, когда они поднимались выше, проходили мимо других студий и залов. Чечетка, джаз, детская балетная студия. Или почему, когда они с Пибоди поднялись на четвертый этаж, музыка, звучащая здесь, задевала какие-то струны в её душе.
Следуя за мелодией, Ева вошла в помещение.
Их встретила худая как щепка женщина в черном трико и легкой юбке. Её ярко-красные волосы были убраны с лица, которое, как показалось Еве, было лет на тридцать старше чем тело.
Кожа у женщины была белой как слоновая кость, а губы — красными, как и волосы.
Она отдавала команды на французском группе танцоров у станка, которые в ответ исполняли разные па ногами — вытянуть пальцы, поставить ступню ровно, поднять ногу, согнуть колени.
В углу студии мужчина отыгрывал четкий темп на старом пианино. Казалось, что он ни на что не обращает внимания, на его губах застыла легкая полуулыбка, темные глаза казались мечтательными на его заостренном лице, обрамленном темными волосами с широкими седыми прядями.
Когда Ева и Пибоди вошли в комнату, один из танцоров — парень лет двадцати с темными волосами, стянутыми во вьющийся хвост — посмотрел на них и нахмурился.
«Интересно, — подумала Ева, — как парень в трико и балетной обуви так быстро распознал в них в нас копов».
Женщина остановилась, уперев руки в бедра.
— Хотите заниматься — записывайтесь. Занятие уже началось.
В ответ Ева показала свой значок.
Женщина шумно вздохнула.
— Алексей, продолжи занятие.
Нахмурившийся парень кивнул, презрительно фыркнул и, повинуясь команде, оторвался от станка. Женщина же указала Еве и Пибоди на коридор.
— И что могло вам понадобиться? — Спрашивала она своим хриплым, не терпеливым голосом с сильным акцентом. — У меня занятия.