Хрустнул снег под мягкими шагами. И опять звук шагов, куда тяжелее и тверже. Сломалась ветка, оглушительно, как выстрел.
– А ты как думаешь? – усмехнулась женщина.
– Убей ты ее, – вздохнул мужчина. – Третий раз сбегает. И холодно к тому же.
– А кто Рыцаря кормить будет? – не согласилась женщина. – Братец ее скоро коньки отбросит.
– Как хочешь. Открой глаза, сладенькая, – ласково попросил он.
Лина послушалась. На снегу стояли блондинка в красном пуховике, гревшая ладони в рукавах, и мужчина в легкой, совсем не по погоде, темной куртке.
– Давай, сладенькая, поднимайся, – тонкие губы мужчины расплылись в улыбке.
– Будешь за ней присматривать, – вставила женщина. – Головой отвечаешь, понял?
Нет, хотела сказать Лина. Уходите, оставьте меня. Прочь, почти выкрикнула она, но язык прилип к небу, а челюсти сжались, и совсем не по ее воле.
– Понесем? – Мужчина бросил быстрый взгляд на спутницу.
– Сама пойдет.
Что-то случилось. Женщина глянула ей в глаза пронзительным, выворачивающим душу взглядом. Лицо ее просветлело, улыбка, нежная, материнская, преобразила его, как рассвет – темные улицы.
Лина потянулась к ней, чувствуя, как счастье наполняет ее, затапливает целиком, так что дышать стало больно. Тепло волной пронеслось по телу, смывая усталость. Исчез страх, и ветер больше не морозил кожу, ноги не обжигал снег. Лина поднялась.
Женщина, самая прекрасная женщина на свете, покачала головой. Лина обмерла, холод, казалось бы, забытый, пробил тело с головы до пят. Чем она разочаровала ее? Как теперь исправиться? Она должна встать на колени и просить прощения, быть может, тогда она смилостивится, поймет, что Лина преданна ей всем сердцем… Но та уже шла обратно по цепочке красных следов, и Лина, не обращая внимания на осколки стекла в ступнях, поспешила за ней.
* * *
Портье подобострастно улыбнулся. Но в этом ничего необычного не было. Он улыбался так каждому гостю, заискивающе и чуть склоняя голову, стараясь не встретиться взглядом даже случайно.
А попробуй таким гостям не улыбаться. Но понятно, почему боялась она, Лина. Чего опасался портье, она не понимала.
Его звали Павел, и смотрелся он совсем не грозно. Дородный, низкорослый и неуклюжий, лысина, занимавшая большую часть головы, вечно лоснилась от пота, будто отполированная. Из-за внешности Лина долго считала его человеком, живущим в вечном страхе, как она. Считала, пока не застала за трапезой. Пока не увидела, как его кожа распалась грязно-серой шерстью, а глаза из голубых стали желтыми, глазами волка. Оборотня.
Внизу, облокотившись на темное дерево стойки, переминалась с ноги на ногу девушка в джинсах и меховой жилетке поверх белого свитера. Рядом стоял мужчина постарше с грубоватым лицом. Смотровой глазок над фойе был совсем маленьким, так что деталей она не рассмотрела. Казалось бы, обычная молодая пара, заезжающая на отдых, но Лина не спешила обманываться. Слишком часто она видела, как лица, такие добрые на первый взгляд, искажаются, будто пластик плавится от жара, и сквозь них проступает истинная сущность.