Наумкина компетентно изрекла:
– Согласно определению Всемирной организации здравоохранения, суррогатная мать, или гестационный курьер, – это женщина, у которой беременность наступила в результате оплодотворения ооцитов, принадлежащих третьей стороне, сперматозоидами, принадлежащими третьей стороне. В одних странах это до сих пор запрещено, в других – можно все. У нас в России генетическая мать не может быть суррогатной матерью. По отцовству, честно говоря, не все знаю. – Светлана Владимировна читала лекции по этому вопросу на кафедре, поэтому эту проблему знала лучше других. – Внятных законов у нас сейчас нет по этому поводу. Самое сложное сегодня – это порядок отказа суррогатной матери от ребенка. По умолчанию права на малыша в нашей стране принадлежат той женщине, которая его выносила и родила. Супруги, давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию своего эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, особых прав не имеют. Они могут быть записаны родителями ребенка при регистрации рождения только с согласия суррогатной матери.
– Так что до получения такого согласия сохраняются риски, что она захочет оставить ребенка себе, – задумчиво протянул Курилин. – У меня в практике был недавно скандал – суррогатная мать не отдала ребенка после рождения. Кстати, Чесноков им и делал.
Мадина Уламова слушала внимательно, как всегда. Она подумывала уступить родителям и тоже сделать себе беременность с помощью новых технологий. Естественным путем не получилось. Возраст уже… Она была единственной дочерью, и родители очень просили внуков.
– Как же она объяснила свой отказ? – спросила Мадина.
– Никак, просто начала шантажировать генетических родителей и требовать с них еще денег.
В это время раздался телефонный звонок. Мадина ответила.
– Да, хорошо, передам. – Она положила трубку. – Звонили из приемной директора. Сегодня в институте работает следователь по делу смерти Чеснокова. С нами будут беседовать по очереди, просили известить.
– Сюда придут? – уточнила дотошная Катя.
– Ой, надо же Инессе Петровне сообщить, – уже переключилась Мадина.
* * *
После приема Ирина Борисовна побежала перекусить. Она любила обедать в столовой института. Там можно было спрятаться от пациентов, которые ловили врачей на каждом шагу. Там можно было пообщаться «за жизнь» с другими коллегами и поесть горячего.
Она подсела за столик к профессору Гуляеву.
– Можно с вами пообедать?
– С удовольствием! – Галантный Гуляев приглашающе махнул рукой. – Как моя Машенька? Есть ли проблемы?
Ирина Борисовна уже несколько лет, когда случалось нечто экстренное, лечила его дочь. Под экстренным подразумевались венерические заболевания. Машка у Гуляева была чрезмерно активной и никак не соглашалась использовать при многочисленных своих сексуальных контактах резиновые изделия. «А у меня тогда чувствительность снижается!» – заявляла она безапелляционно. «Тогда используй спермициды – в аптеке полно кремов и всяких свечек, – наставляла ее Ирина Борисовна. – Они тоже эффективны!» «Не успеваю…» – разводила руками девушка.