Наталье очень нравилось здесь работать. Частная клиника действительно могла предложить много новых процедур лечения и омоложения, которые раньше были ей недоступны. А когда дорогостоящие препараты начинали заканчиваться, можно было сделать себе процедуру на остатках. Это получалось часто бесплатно. Поэтому Шорина очень хорошо выглядела. «Да только для кого…» – вздохнула она. С личной жизнью не складывалось.
Мужчины были. На нее обращали внимание многие. И теперь она встречалась с доктором, который у них в клинике подрабатывал по выходным. Он был неплохим человеком, заботился о ней, подарочки дарил. Один раз даже съездили вместе на море. Но жену бросать он не собирался. Там у него – основной аэродром, а здесь – лужайка, цветы понюхать. Почти все ее мужчины были женаты и на нее смотрели как на переходящий приз. С мужем она официально не была в разводе. Жили рядом, как дальние родственники. Любви не было.
Из задумчивости ее вывел майор Пищита, внезапно возникший перед регистратурой.
– Наталья Григорьевна, мне нужно с вами еще раз поговорить.
– Конечно, Александр Олегович. С вами хоть на край света, – улыбнулась Шорина. Они общались с оперативниками уже несколько дней. Почти родственники стали.
Привычка улыбаться и «держать лицо» в любой ситуации – это результат чесноковского воспитания. По примеру зарубежных клиник, где ему приходилось бывать, он периодически приглашал психолога для занятий со своими сотрудниками. «Лопни, но держи фасон!» – напевал про тренировки сотрудников одессит Чесноков.
Они прошли в маленькую комнату, где сотрудники пили чай.
– Вам чай или кофе? – задала Наталья Григорьевна привычный вопрос.
– Спасибо, я уже попил из автомата. У вас там вкусный кофе.
– А я себе налью чаю. Люблю крепкий и свежезаваренный чай. Папа еще научил. Он у меня тоже военный был, – улыбнулась она, зачислив майора в военные, и села напротив оперативника.
Пищита расположился у окна. Дневной рассеянный свет без резких теней падал на Шорину, выгодно сглаживая ее возраст. Он внимательно смотрел на ее лицо и руки, которые держали чашку с чаем. «Хороша, ох как хороша… Ухоженная, милая… И пахнет умопомрачительно».
– Я хочу с вами поговорить об учредителях клиники. Вы знаете всех учредителей?
– Нет, конечно, я и документов никогда не видела. Сергей Николаевич не показывал. Владелец был он. По-моему, единоличный. А мне зачем? Я тут нанятый работник.
– Вы знали, что у вас есть акции клиники?
– Чесноков, когда пригласил сюда работать, сказал, что у меня будет десять процентов. Я тогда спросила: «Зачем мне? Я и так вам помогу во всем». Он ответил: «Мало ли что случится? У тебя должна быть доля, это честно. Я еще и завещание на тебя напишу! Правда помирать я не собираюсь, и не жди!» Он тогда пошутил. Больше мы с ним об это не говорили. Деньгами он меня не обижал. В общем, теперь не знаю, что делать. Закроется, наверное, клиника.