Чанс, подняв медово-золотистые пряди, припал к ее шее долгим нежным поцелуем. Усы слегка щекотали кожу, посылая озноб по спине. Пробормотав проклятие, он разжал пальцы и начал расчесывать длинные светлые волны. Стон чувственного удовольствия сорвался с губ Рибы. Она закрыла глаза, отдаваясь головокружительным ощущениям. Чанс продолжал расчесывать ей волосы, пока они не превратились в сияющую массу, стекавшую почти до пояса. Даже когда последние пряди были распутаны, Чанс продолжал водить щеткой сверху вниз, нежно и в то же время твердо, наслаждаясь мерцанием и блеском ее волос.
– Можешь украсть все мои гребни до единого, – вздохнула наконец Риба. – По правде говоря, я на этом настаиваю.
Низкий мурлыкающий стон, вырвавшийся у Чанса, вновь заставило ее вздрогнуть. Собрав в кулак гриву волос, он начал заплетать их в одну длинную косу.
– Сегодня никаких причесок, моя женщина. Здесь чем проще, тем лучше, особенно в Чайна Куин.
Он быстро доплел косу, завязал ее вместо ленты сыромятным ремешком и отступил на шаг, восхищаясь собственной работой.
– Да, я зарыл в землю свое призвание. Следовало бы стать горничной у богатой дамы.
Риба едва не поперхнулась, представив Чанса Уо-кера в дамской гардеробной. Он позволил ей еще несколько минут повеселиться, прежде чем осторожно потянул за косу, так что Риба упала ему на грудь. Чанс целовал ее до тех пор, пока она не задохнулась, и всякие мысли о веселье не улетучились, а потом решительно запихнул обратно в спальный мешок и снова принялся готовить завтрак.
Запах жарившегося на открытом огне бифштекса заставил Рибу вспомнить, как ужасно она проголодалась.
– Какие яйца ты больше всего любишь?
– Приготовленные по возможности самым быстрым способом, – взмолилась она, прислушиваясь к урчанию в желудке.
– Проголодалась? – спросил он, стараясь казаться серьезным.
– Сейчас умру, – призналась Риба – Должно быть, ночной воздух и все такое.
– Особенно «все такое».
– Ах, какая скромность, – ехидно заметила Риба.
Чанс взглянул на Рибу; в его глазах плясали крошечные огоньки.
– Такая искренность, – спокойно ответил он. – Я никогда не солгу тебе, даже в шутку. В точности, как ты не лгала мне.
Риба хотела было сказать, что она не сказала ему всей правды и не скажет, с тех пор как тема любви стала запретной, но объяснить все это означало нарушить обещание, данное ему и себе. Поэтому она просто улыбнулась и заговорила о другом:
– Когда мы спустимся в Чайна Куин?
Чанс резко вскинул голову, сузив глаза; его лицо мгновенно напомнило Рибе суровые беспощадные горы. Он пристально, холодно вглядывался в Рибу, словно пытаясь обнаружить, что скрыто за ее улыбкой. Она поняла это и нахмурилась, гадая, почему он так вскинулся при одном упоминании о шахте.