– К крайней линии – красное… Начинаем с угла, потом находим остальные… нет, синее не подходит к желтому…
Дарий сел напротив:
– Пап, – тихо позвал он. – Я тут привел кое-кого. Поговорить.
Но глаза Олафа не отрывались от экрана.
– Она хочет поговорить о маме и Илиасе.
Руки Олафа замерли, лицо исказило болью:
– Все кончено, кончено…
Тесса, повинуясь неясному желанию, поставила камеру на ближайший стол. Ракурс не ахти, но она сможет это записать – для Джастина. Потом она опустилась в кресло между ними. И занервничала – поведение Олафа ей совсем не нравилось. Допрашивать она не умела и непонятно зачем сюда пришла. Она предоставила Дарию инициативу – и тот на глазах вдруг стал совсем другим человеком. Он перестал нервничать – и успокоился. И заговорил с отцом с отчаянной, горькой нежностью:
– Папа. Она хочет узнать о богине. О которой ты мне рассказывал и заключил сделку. Договор.
– Все кончено, – жалобным голосом повторил Олаф.
– Она убила маму?
– Нет! – Старик резко вскинул голову и подарил каждого из них свирепым взглядом. – Она не досталась никому. Она… сама. Поняли? Твоя мама была сильной женщиной.
«Тогда почему она себя убила», – подумалось Тессе. Дарий грустно вздохнул – ну да, уже тысячу раз слышал. Он просто пытался разговорить отца.
– Она сделала это ради Илиаса, да? – снова закинул удочку Дарий.
– Она требовала отдать ей жизнь. Одну. Этого должно было хватить.
Тессе очень захотелось оказаться в другом месте, но голова не переставала работать, обрабатывать информацию.
– Вашей жене нужна была жизнь?
– Нет! Конечно, нет!
Олаф примолк на некоторое время, сосредоточенно занимаясь паззлом.
– Она хотела. Она. Темная.
– Богиня? – переспросила Тесса.
– Она требовала отдать ей жизнь. Тот человек сказал, что это должна быть жизнь Илиаса, что такова плата. Но какая разница? – Олаф снова посмотрел на них, в этот раз с отчаянием во взгляде. – Какая разница? Разве другая жизнь не подойдет? Мы рассчитались с ней. Рассчитались.
Тесса чувствовала себя так, словно сама складывала пазл – из этих обрывков сведений.
– А за что вы рассчитались?
– За Илиаса.
– Потому что она дала вам его, – сказал Дарий. Он не оставлял попыток выудить из отца хоть толику информации.
Олаф опустил руку и положил ладонь на экран.
– Он никогда не был нашим. Они получили за него кучу денег. Они забрали у того бедного плебейского мальчика жизнь – чтобы сделать Илиаса. Но и этого им показалось мало. Они хотели, чтобы Илиас служил ей, а он не захотел, и поэтому они пришли за ним и забрали его у нас.
И он сделал глубокий вдох.
– Возможно, я должен был отправиться вслед за Сиири. Возможно, мы должны еще одну жизнь. Одну за того мальчика, одну за Илиаса. Если бы мы оба отдали себя ей, она могла бы оставить Илиаса в покое.