Но рыцарь обнадёжил и одновременно заставил призадуматься словами:
– По дозволению Феникса я приказываю освободить бывшего командира гарнизона Грома!
Спустя какое-то время в Казематах Школы Магии состоялся разговор:
– И зачем вам меня отпускать?
– Тебя никто и не отпускает. По дозволению милорда, я лишь принимаю тебя на службу.
– И зачем мне это?
– Ты получишь второй шанс. А это многого стоит. Ведь так?
– Так. Что я должен делать?
– Помочь мне свергнуть ложного Феникса с трона.
Гром задумался. Даже по прошествии времени, он выглядит всё также грозно и величаво, как и в дни своей славы.
– Не грозит мне искупление, – расстроено покачал он головой. – Я оказался в тюрьме именно за то, что попытался свергнуть Феникса. И ты предлагаешь повторить? Смеешься?! Назвал вторым шансом? Вторым шансом на свержение, а не на восстановление чести?!
– Спокойнее, господин Гром. Это дело послужит на благо настоящего Феникса, а значит, вы искупите вину.
Гром склонил голову долу и крепко призадумался. Из противоположной камеры донесся ехидный смешок:
– Кхи-хи-хи… И меня вербуйте! Соглашайся, Гром! Сразимся, как в старые добрые времена… Глядишь в этот раз удача окажется на нашей стороне…
– Заткнись, Назран! – в сторону осужденного мага полетела керамическая кружка, но разбилась о прутья решётки. – Одна из главных причин для меня покинуть камеры – это убраться от твоего мерзкого голоса куда-подальше!
– Так что решишь? – требовал скорейшего ответа Рин. – Нужно торопиться. Действия лживого Феникса ведут Снорарл к беде.
– Согласен, – махнул рукой Гром, уверенно глядя прямо в глаза Рина. – Но почему ты решил взять меня?
Ринальдо стал загибать пальцы, перечисляя:
– Ты не сопротивлялся при аресте. Ты помог мне освободиться. Милорд не выказался против твоего освобождения. Причин много.
– Это я не сопротивлялся при аресте? – возмутился Гром. – Да я же тебе пару ребер точно сломал!
Ринальдо потер свой бок, и улыбнулся воспоминаниям.
– Не пару, а три штуки. И руку сломал…
– Ну, с рукой это ты сам виноват. Не нужно крушить всё, что под руку подвернётся! – рассмеялся Гром, когда дверь в камеру уже отворили. – Помнишь же! А говоришь, что я не сопротивлялся.
– Так ты же не использовал колдовство, а дрался честно. На кулаках. Или не так всё было? Мне ещё тогда это странным показалось, ведь я готовился к другому бою.
Гром никак не прокомментировал высказывание рыцаря, и они вместе направились прочь из казематов. Лишь обожжённый до неузнаваемости Назран кричал вдогонку:
– И меня освободите! Я тоже готов свергать Феникса!
– А что его никто не исцелит? – дабы поддержать разговор, поинтересовался Рин у магов, охраняющих арестантов. – Или не принято с осужденными по-человечески обращаться?