— Для выяснения, что…
Раф резко оборвал Боба на полуслове.
— Столько, сколько будет нужно, чтобы убедить пижонов, что Разбитая Гора — хорошее место для отдыха и сюда стоит присылать клиентов. Я прав, Бурдетт?
Боб заскрежетал зубами.
— Прав, — ответил он, усердно сворачивая одежду. — Я очень рассчитываю на твое, сестренка, кулинарное мастерство, чтобы расположить их к себе.
— Но… — начала было Алана.
— Никаких «но», — неожиданно произнес Боб. Его темные глаза смотрели на Алану каким-то новым взглядом, полным обожания и зрелости.
— Сестренка, ты нанялась на работу на продолжительное время. Свыкнись с этой мыслью. Никакой спешки на сей раз, что бы ни случилось. Мы этого не допустим. Я прав, Раф?
— Прав, — произнес Раф, прищурившись. — Ты делаешь первые успехи, Бурдетт.
— А кувалды что-то не видно, — развел руками Боб, широко улыбаясь.
Раф посмотрел на Алану и заметил ее расстроенный взгляд.
— Переоденься, пожалуйста, — произнес он, выходя в коридор. — Завтрак остывает.
Боб, застегнув дорожную сумку, направился к двери. Ошеломленная Алана осталась в комнате одна.
— Сестричка, поторопись. Как говорил отец, нельзя заставлять горы ждать.
Фраза из далекого детства заставила испытать приятное ощущение от прошлого. Алана вспомнила свою первую поездку на Разбитую Гору. Ей было тогда девять лет, и ее переполняло чувство гордости от того, что они вдвоем с отцом отправились в горы на рыбалку. Это было прекрасное время, заполненное пламенем костров и бесконечными беседами под безмолвную симфонию красок мерцающих высоко над головой звезд.
В последний раз, когда они с Джеком поехали в горы, все было совсем иначе.
Шесть дней выпали из памяти.
Шесть пустых дней, отравляющих воспоминания о прошлом, отравляющих каждый день и само ее существование. Разбитая Гора нависает над ней с жестокой настойчивостью в ожидании чего-то.
«Чего? — подумала Алана. — И моей смерти тоже?»
Нельзя заставлять горы ждать.
Вздрогнув, она отогнала подобные мысли, быстро переоделась и спустилась вниз. Еда не прельщала ее. Она прошла мимо столовой, откуда раздавался смех и незнакомые голоса Стэна и женщины, с которой Алана еще не встречалась. Она не была настроена увидеться с Джанис Симпсон прямо сейчас.
Алана на цыпочках пробралась к входной двери и свернула к конюшне, где в терпеливом ожидании стояли верховые лошади.
Их было пять, выстроившихся в одну линию у стойки. Великолепный красавец-жеребец, две пары симпатичных гнедых с переливающейся коричневой шкурой, а еще черная как вороново крыло кобыла и огромный, серый в яблоках мерин.