Даже чаще с тех пор, как он увидел столько лет преследовавшие его глаза Ханны Макгэрри и ее длинные голые ноги.
– Кто открывал ему верхние ящики? – спросил Арчер.
– Я. Хотя Лэн ненавидел просить меня. Как ненавидел свою зависимость от моих глаз для точной сортировки жемчужин по цвету.
– Лэн всегда предпочитал одиночество. Иногда это лучший способ выполнять некоторую работу, особенно ту, которой занимался он. Но жить так паршиво. Вы проверяли верхние ящики после его смерти?
– Да. В них было немного жемчуга, причем не лучшего.
– А что случилось с лучшими?
– Остались только пустые ящики.
– Весьма целенаправленная буря.
– И жадная.
– Где лестница, которой вы пользовались?
Ханна снова взяла его за руку, направляя луч в противоположную сторону.
– Там, за грудой ставней. Наверное, она уцелела.
– Полагаю, у Лэна имелась тут своя комната.
– Да. Она вон там. То есть была там.
Арчер взглянул на провал стены. Да, была. Когда-то. Теперь нет.
Еще раз осмотрев стальную громаду сейфа, он подошел к ставням, загораживающим лестницу, и начал отодвигать их. К сожалению, это нельзя было сделать бесшумно, и Арчер вдруг ощутил беспокойство. Он не услышит других звуков. Опасных.
Эллинг заскрипел от ветра, но Арчер мог бы поклясться, что слышал шаги.
– Уходим, – сказал он Ханне.
– Но…
– Немедленно! – И, схватив ее за руку, побежал к двери. Но слишком поздно.
Не успев понять, что случилось, Ханна упала на землю, сверху навалилось что-то тяжелое, а потом с грохотом обрушился металл.
Придавленная телом Арчера, она не могла ни голову поднять, ни дышать, от приступа клаустрофобии тело совершенно ей не подчинялось.
– Спокойно, не бейте меня. Я не причиню вам никакого вреда, а вот рухнувшая крыша могла бы. – Она хотела спросить, но издала какое-то мычание, и Арчер прошептал ей на ухо:
– Падают большие куски металла. Я позволю вам подняться, когда это закончится. О'кей?
– Да. Извините, я…
– Вам незачем извиняться.
Ханну успокоили не его слова, а теплые губы возле ее уха. Она выдохнула, изгнав из себя большую часть страха.
Арчер приподнялся на локтях, и обломки свалились у него со спины. В наступившей тишине он разобрал быстро удалявшиеся шаги. Похоже, человек бежал. Или не один? Арчер сразу отказался от желания вскочить и погнаться за убегающим. Ведь тогда пришлось бы оставить Ханну. Нет, женщина, пахнущая корицей и солнцем, не должна оставаться в безрадостной темноте.
– Арчер? – прошептала она.
– Еще рано.
Она молча ждала, пока он слушал ночь. Ей ужасно хотелось спать, даже на то, чтобы испугаться, уже не было сил.