Их спины маячили перед носом Абдулова, голоса звенели у него в ушах. Он попытался обогнать группу сбоку — но нет, снова уткнулся в чью-то обремененную рюкзаком спину. Носок абдуловского ботинка ткнулся в задник кроссовки — Абдулов чуть не упал.
Тут что-то произошло — стайка студентов не просто застыла на месте, а как-то внезапной волной подалась назад. Абдулова оттолкнули в сторону, он едва удержался на ногах. «Но-но! — возмущенно крикнул он студентам, рукой расталкивая их безвкусные рюкзаки. — Ну, оболтусы косорылые! — шипел он. — Мозги, фаршированные Интернетом!» Студенты, как ни странно, на его вопли и тычки не огрызались, а лишь растерянно оглядывались и давали дорогу.
Тут Абдулов заметил, что перед супермаркетом царит непонятная суета, люди мечутся в разные стороны, Алины нигде не было видно. Раздавались беспорядочные крики — на их фоне выделялся невыносимый по тону женский визг: «Врача! «Скорую»! Милицию! Мужчины, помогите!» Там и тут мелькали здоровые мужики в голубых рубашках с нашивками и переговорниками на поясах — охранники супермаркета. Абдулов продвигался дальше, приближаясь к раздвижным дверям, где плотным кружком стояла группка людей, глядя куда-то вниз. Кто-то — двое или трое — сидели тут же на корточках.
Ничего не понимая, нигде не видя Алину, Абдулов подошел к группке у входа и заглянул через плечи плотно стоявшей толпы — он успел увидеть лишь прядь светлых волос на каменной плитке, которой была вымощена площадка перед входом в супермаркет, и дальше, уже ничего не соображая, рванулся вперед и буквально впал в пустое пространство внутри кружка. На камнях в луже крови лежала Алина — пакет с фруктами отлетел в сторону и порвался, из него выкатились красные, ее любимые яблоки. Длинные ноги согнуты в коленях и подтянуты к подбородку, левая рука с золотым лаком на ногтях прижата к боку, концы волос в крови, за спиной разметались полы ее длинного черного сюртука, они тоже успели окунуться в кровь.
— Огнестрел, — проговорил кто-то над его ухом.
Он обернулся и увидел склоненную поверх своего плеча голову одного из выведших его из себя студентов с рюкзаками.
— Я — медик, — пояснил розовощекий пустоглазый губошлеп застывшему Абдулову. — Уж вы мне поверьте, это огнестрел.
«Но я не слышал никакого выстрела… — Идиотская мысль в данных обстоятельствах, но именно она первая пришла сейчас Абдулову в голову. — Выстрела не было, его не могло быть. Я ничего не слышал, не было никакого выстрела… Почему же огнестрел, не может быть». Как будто сейчас это — огнестрел, не огнестрел — было самое важное.