Моложавый стройный интеллигент в смокинге сидел за роскошным дубовым столом, покрытым скатертью из красного бархата. Просторные апартаменты освещались расставленными вдоль стен канделябрами и жарким пламенем камина. Хозяин не обратил на вошедших ни малейшего внимания – он играл сам с собой в кости, после каждого броска делая пометки в блокноте.
– Позвольте отвлечь, – обратился к нему Смотритель. – Позвольте представить… Представитель Самого… Вот… – Он подтолкнул Антона вперёд, норовя почему-то спрятаться за его спину.
– Да? Присаживайтесь. – Господин Лаптев рукавом смахнул со стола и кости, и блокнот, и письменный прибор, причём они не упали на пол, а просто бесследно исчезли. – Впрочем, нет – не присаживайтесь. Пройдёмте! Я, кажется, уже близок… Главное – найти оптимальное соотношение свободы и тирании. Я покажу… Вот. – Он выхватил из пустоты охапку белых халатов, один накинул на себя, а два протянул Антону и Смотрителю. – Условия должны быть стерильны, иначе я не смогу поручиться за достоверность результатов. Следуйте за мной.
Философ, социолог, общественный деятель, филантроп, воздухоплаватель и дворянин торопливо зашагал вдоль книжных стеллажей, выстроившихся в причудливый лабиринт, где найти верную дорогу можно было лишь с помощью феноменальной памяти или сверхъестественного чутья.
В просторном кабинете за партами сидели юноши и девушки в одинаковых белых кружевных рубашках и благоговейно внимали лектору, торопливо, старательно и синхронно занося в конспекты каждое слово.
«…без чувства меры невозможна никакая созидательная деятельность, и каждый из вас, прежде чем воплощать в жизнь решения, директивы, указы и постановления, должен всесторонне…»
– Здесь мы готовим управленческие кадры. Курс базовых принципов. Впоследствии курс делится на спецкурсы, разработанные сообразно конкретным вводным, – успел пояснить на ходу господин Лаптев, и вновь с обеих сторон замелькали бессчётные книжные корешки.
Спереди донёсся гром аплодисментов и приветственные возгласы. Вскоре путь оказался перекрыт толпой явных пролетариев, бурно приветствующих оратора, стоящего на башне броневика, над которым почему-то вместо красного знамени развевался «весёлый Роджер».
«…и только вы, сжав свои усилия в один могучий кулак, поднимите на дыбы затхлое болото, в котором самозабвенно квакают чинуши, обыватели и прочая вялая стерлядь…»
– А здесь вы готовите пламенных революционеров, – высказал догадку Антон, и господин Лаптев, едва не врезавшийся в толпу с явным намерением пройти сквозь нее, как нож сквозь масло, даже остановился.