Последнее дело «Валетов» (Прилепский) - страница 2

Всего час назад Ходынский приз был разыгран в борьбе за 5 минут 18 секунд. А Кряж один прошёл ту же дистанцию почти на 8 секунд резвее. Публика устроила ему овацию, а Иосиф Иосифович Дациаро, жеребец которого Дивный, благодаря злосчастной поломке, выиграл приз, чествовал Сахновского обедом в «Эрмитаже».

Все были уверены, что в пятилетнем возрасте Кряж возьмёт все призы, называли его лучшим рысаком десятилетия. И вот начался летний сезон 1881 года.

Разыгрывалась, так называемая, «Московская премия». Кряж летит, как выпущенная из лука стрела. Секундомер показывает невиданную до тех пор резвость. Похоже, будет установлен новый всероссийский рекорд. И вдруг в конце первого круга он сначала вздёрнулся, потом мотнул головой и повалился на землю. Оказалось, жеребец сломал ногу…

Вся эта грустная история в мельчайших подробностях вспомнилась сейчас Сахновскому. Но он умел держать себя в руках. Широко улыбнулся подошедшему Лавровскому:

— Совсем забыли вы меня, Алексей Васильевич — давненько в гости не заглядывали. Настоятельно прошу сегодня вечером на ужин. Мне такую наливочку привезли! Да и дело у меня до вас имеется.

Среди игроков разговоры шли тоже о Полкане. Точнее о выдаче за него в тотализаторе.

— Дадут рубля полтора, не больше, — брезгливо морщился модно одетый, сравнительно молодой, но уже изрядно потасканный, господин. — Вот если бы пришёл Налим…

— Налим! — хохотнул мордастый толстяк, судя по наружности и одежде из охотнорядских торговцев. — Вы, сударь мой, видать в лошадях как свинья в апельсинах разбираетесь. Налиму здесь и делать нечего, так для компании, на приз записали. А играть надо с умом! На кой ляд мне ихний тотализатор, когда у Карлушки Гехта можно было рубль к пяти поставить!

Лавровский понял, что речь идет об одном из букмекеров, которые появились в последнее время возле бегов. Возле, потому, что на самом ипподроме незаконная игра решительно пресекалась служащими Московского Императорского общества любителей конского бега — тут же вызывалась полиция, составлялся протокол. Отвечающий за порядок старший член общества Николай Сергеевич Пейч зорко следил за тем, чтобы билетёры не пропускали лиц, уличенных в букмекерстве. Но им и за пределами ипподрома клиентов хватало. Одни хотели сэкономить на входной плате, другие не желали, чтобы знакомые видели их у касс тотализатора. Некоторых привлекало, что заранее известно, сколько получишь, в случае если «твоя» лошадь придёт первой. Кое-кто наивно полагал, что играть у букмекеров выгоднее, чем в тотализаторе.

Карла Карловича Гехта Лавровский знал. Этот хитрый, пронырливый немец числился представителем торговой рижской фирмы, поставляющей в Москву ревельскую кильку, балтийскую сельдь, лососину. Но с жадностью хватался за всё, что приносило хоть какую-нибудь прибыль. Сообразив, что на бегах можно недурно заработать, он быстро познакомился с нужными людьми на конюшнях и теперь, накануне и в дни бегов, безвылазно сидел в трактире «Перепутье» — принимал ставки, расплачивался с выигравшими.