Вот если бы номера лежали плашмя на земле, но они ж отвесно крепятся! Как ты там что с ребра прочтёшь? Разве под углом…
Но даже знай мы все эти подробности, так и так оставалось бы гадать, почему полковника столь сильно тревожит тот факт, что содержимое куба после протирки граней становится доступно зрению. Подписку о неразглашении взять хотел…
— В таком виде он эту филькину грамоту не подпишет! — решительно объявила Машка.
Полковник (он только что спрятал сотик) отозвался не сразу. Был весь в себе.
— Почему?
— Пока не будет указано, что фирма работает на оборонку…
Водолага встрепенулся.
— А вот этого нельзя никак, — строго предупредил он.
— Так секретно?
— Да.
— А откуда мы знаем, что фирма действительно оборонная?
— Вы и не знаете. Если кто спросит (в чём, конечно, сильно сомневаюсь), отвечайте, что фирма как фирма… Не понимаю вашего упрямства! — бросил он в сердцах. — Для вас сейчас главное — тихо уйти в сторонку! Вы что, не видите, какая заваривается каша?..
Покосился на открытое окно и внезапно выпрямился, онемел. Секунда, другая, третья… Полковник смотрел в окно.
Я вгляделся в костистое лицо — и похолодел. С такими лицами стреляются. Далее реальность вновь приняла черты дурного сна: Водолага сунул руку за борт пиджака, вынул из-под мышки пистолет, чётко дослал патрон, но вместо того, чтобы приставить ствол к виску, прицелился в меня… Опять в меня! Машка ахнула, Макарка отшатнулся — и мои друзья (как, впрочем, и вся окружающая действительность) вновь оставили нас с дулом наедине.
На этот раз страх пришёл без опоздания. Щучьи глаза…
Кстати, называя их щучьими, я прежде всего имел в виду не форму и не размер, а полное отсутствие в них морали. Одни рефлексы. Увидела — съела. Приказали — выполним.
Твёрдость намерений Водолаги сомнению не подлежала.
Вопрос жизни и смерти для меня заключался в другом. Что последует раньше: исчезновение или выстрел? Ведь не боги же в конце-то концов те, что соорудили куб! Бывают, наверное, и у них накладки…
Выстрел если и был произведён, то уже в кубе.
Полковник исчез.
Сию минуту сидел передо мной на табуретке — и нету.
Медленно-медленно я повернул голову в сторону окна, не представляя, что могло напугать человека до такой степени.
Калитка была приоткрыта, а по садовой дорожке к дому направлялись двое в генеральских мундирах. Вернее, мундиры-то я сразу не разглядел, но лампасы на штанах были точно генеральские.
* * *
— Не помешаем? — приветливо осведомился тот, что ступил на хлипкий порожек первым (моложавый светловолосый гигант, кровь с молоком). Запнулся, окинул оком веранду и, не найдя признаков присутствия полковника Водолаги, спросил брюзгливо: