Фазуллах распластался на полу безвольной тряпицей. Я посмотрел на него через Сумрак и едва не вскрикнул. Душа Светлого, его сумеречная оболочка, была сплошной черной дырой.
Но он дышал. Вроде бы.
2
– Темуджин… Что мы скажем твоему отцу? Что скажет твоя мать Оэлун?
Всю дорогу от реки старая служанка охала и причитала. Мальчика хватились, только когда солнце начало клониться к закату.
– Сын вождя монголов не должен прибавлять седых волос родителям! – не умолкала женщина. Темуджин молча тащился следом за ней. Отец был справедлив и никогда не наказывал его за долгие прогулки. Но в этот раз Темуджин чувствовал, что простым замечанием не обойдется. Старшему сыну вождя не пристало бегать от сватовства.
– Сугар! – тихо позвал он, остановившись.
Служанка обернулась.
– Я видел тени на воде… Всадники-воины мчались не разбирая дороги…
Темуджин прикрыл глаза и не заметил, как вытянулось лицо старой Сугар.
– Их гнал страх! Я водил рукой по воде, вот так, – мальчик погладил рукой воздух, – и они кричали. А потом под ними тень расступилась… Я топил одного за другим, пока все всадники не исчезли. Сугар, ты мудра, скажи, что значит мое видение?
Солнечный свет вдруг поблек: из-за горы Бурхан выползало большое темное облако. Ливни приносили в степные края жизнь, заставляя жухлую траву зеленеть и давать новые побеги. Монголы радовались дождям, считая их благосклонностью Отца Неба, хотя память стариков хранила недобрые годы, когда солнце совсем не выходило из-за туч. Темуджин плотнее запахнул халат, вглядываясь в темнеющее небо и не замечая пристального взгляда служанки.
Сугар смотрела на мальчика сквозь Сумрак и видела то, что наполняло сердце горечью: радужное облако вокруг Темуджина утратило детскую неопределенность. Еще несколько лун назад мальчик был готов ступить на любой из путей Силы, но теперь в его «второй душе», как про себя называла Сугар эти всполохи, отчетливо виднелись темные пятна. Что-то извне исказило сумеречный облик маленького монгола, вложив в него порок и гнев.
– Какого племени была твоя конница? – Сугар положила руку на плечо будущего Темного.
– Не разобрать. Я стольких и не знаю, – прошептал мальчишка.
– Ты спал, Темуджин. Солнце нынче светит ярко, рождая дурные сны. Поторопимся же, пока твой отец не прислал воинов искать маленького негодника!
* * *
Подол халата вымок и тяжело бил по ногам. Позади остались теплые кострища, заботливо закрытые пологами от случайного дождя. Там раскинулось родное кочевье, где ночная стража охраняла сон людей, ведущих свой род от степных ветров. Никто не пройдет незамеченным мимо храбрых монголов, преданных своему господину.