Нет, купаться я не стала, хотя очень хотелось. Побаиваюсь я немного ночного моря. Несмотря на то что сюда прекрасно долетает освещение от гостиницы. Вот если бы в компании… Улеглась в стационарный шезлонг, как есть, без мягких матрасиков и полотенец, на деревянные доски. Закрыла глаза. Раз отдохнуть не выходит, давай-ка, мозг, думай.
– Не спится, Светлая?
Я чуть повернула голову. Он опустился не рядом – через шезлонг. Щепетильный. Ну да, мне его присутствие тоже радости не доставляет. Поговорить пришел? Сегодня сплошные разговоры весь день… язык устал, честное слово. Амулетик тут? Тут, отлично.
– Не мне одной, видимо.
Темный закинул руки за голову, взгляд ушел куда-то в черное небо и перистые облака. Надо же, а когда вот так лежит, совсем как человек. И лицо расслабленное, приятное даже. Я ухмыльнулась самой себе.
Не поворачивая головы, Антонин произнес:
– С тобой можно разговаривать. Твой… Николай не столь дружелюбно настроен.
– А я дружелюбно? – Усмешка вышла кривой и, наверное, со стороны – некрасивой.
– Ну, настолько, насколько это возможно для Светлой. Информация нужна?
Так. А вот теперь симпатии и антипатии побоку.
– Да.
– Вы не там ищете.
– Откуда ты знаешь, что и где мы ищем?
Антонин неопределенно качнул рукой.
– Я видел вашу работу сегодня. Все не то. Ваша тварь – не оборотень.
– Допустим. Но кто?
– Не знаю. – На лице Темного мелькнуло раздражение пополам с разочарованием. – Щупай Сумрак. Что-то в нем. Я чувствую. Объяснить трудно, нужно ощутить. Он… взволнован, возмущен.
Я едва не хихикнула. Ну да, ну да, «возмущения в Силе». Но ответила спокойно:
– Мне это не так просто. Пятый уровень.
И тут Темный меня удивил… удивившись сам. Он приподнялся, скидывая ноги с шезлонга, вглядываясь в меня.
– Светлая, ты очень неумно врешь.
Растерявшись, я поднялась вслед.
– Зачем мне врать? Сегодня с утра был пятый.
Неожиданно Антонин улыбнулся. Улыбка была одновременно хорошей и мерзкой. Потрясающая мимика.
– Забавно. Но понимаю. Твое начальство не сочло нужным тебя просветить? Впрочем, Светлые так часто делают.
Пытается вывести меня из себя? Глупый. Да, я всего лишь кабинетная мышка, но мышка, изучающая артефакты, а значит, и всех, кто с ними связан. Мышка много, очень много читает, и ей известно, каким жестким может порой быть Свет. Не то чтобы ей легко было это принять. И ее кризис, полноценный, между прочим, образцовый, я бы даже сказала, кризис не прошел до сих пор. Но мышка умеет с ним справляться. Мышка умеет выживать. Научили добрые люди. Люди, не Иные.
Не дождавшись моей реакции, Антонин бросил резко: