Джонас смотрел на нее и улыбался. Ему давно следовало понять, что сестра Хардли никогда не будет отличаться скромностью или страдать отсутствием силы духа. Такую слабую натуру Хардли съел бы живьем.
Возможно, именно поэтому Сесилия до сих пор не вышла замуж. Вероятно, ее сильный характер распугал всех кавалеров. Ну что же, Джонаса это не страшит. Хотя кавалером он себя не назвал бы. Если честно, в нем не было уверенности, кто он такой. Ему не хватало смелости подумать, каких отношений с леди Сесилией он хочет.
И Джонас сомневался в том, что понравится себе, если задумается над этим вопросом.
– Вы с матерью необыкновенно похожи, – сказал Джонас, переводя взгляд на портрет над камином.
– Мне бы очень хотелось этого, – с улыбкой ответила Селия. – Моя мать была незаурядной женщиной.
– А вы считаете, что мало похожи на нее?
Селия округлила глаза, и это подсказало Джонасу, что она как раз убеждена, что обладает совсем не выигрышной внешностью.
– К сожалению, я унаследовала слишком много черт отца, кроме цвета волос и глаз.
– Я прекрасно помню вашу мать и вашего отца.
– Я как раз отметила свой двадцатый день рождения, когда они погибли. Я помню, как Хардли разбудил меня и сказал, что с экипажем произошел несчастный случай, и что мать с отцом уже не вернутся. Хардли держался изо всех сил, но я знала, что ему больно так же, как и мне. Я все время плакала и никак не могла остановиться. А он просил меня не волноваться, поскольку он всегда будет обо мне заботиться. Я ответила тогда, что знаю об этом, ведь он обязан обо мне заботиться. Ведь теперь герцогом стал он.
В голосе Селии зазвучали хриплые нотки, и Джонас опустил глаза, пока она пристально вглядывалась в портрет. Очевидно, сейчас она вспоминала другие времена.
– И что ответил Хардли?
– Он сказал, что будет заботиться обо мне не потому, что он герцог, а потому что он мой брат, – с улыбкой посмотрела на него Селия, но в глазах у нее блестели слезы.
– Стать герцогом Хардли в таком юном возрасте для любого – огромная ответственность.
– Да. Когда Хардли унаследовал титул, ему исполнилось всего восемнадцать. Он сразу сильно изменился.
– Я помню, – медленно сказал Джонас.
– До этого трагического события его отличала такая жажда жизни! – засмеялась Селия. – Вы помните прием, который Хардли планировал устроить на свое восемнадцатилетие?
Джонас кивнул улыбаясь.
– Хардли заявил матери, что пригласил на неделю нескольких друзей поохотиться. Она попросила список гостей, думая, что под несколькими друзьями Хардли подразумевал человек пять или около того. Когда Хардли передал ей список, она едва не упала в обморок. Я помню, как она спросила у него, остался ли кто-то в Лондоне, кого он не включил в этот список. Хардли на минутку задумался, а потом ответил, что таких нет, но ему надо проверить на всякий случай.