Когда он отстранился, Джулиана мягко смотрела на него.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Наслаждаюсь тобой.
– О! – Ее смущение, это короткое восклицание заставили напрячься все его тело.
Эллиот снова поднес ей кубок. На этот раз Джулиана отпила из него и закрыла глаза, пока он тянул виски в себя.
Еще и еще он поил ее чистейшим солодовым напитком Макгрегора. Еще и еще он пил чистейший виски с ее губ. В эту минуту он был человеком, умиравшим от жажды, а Джулиана – сосудом со спасительной влагой.
Когда кубок опустел, Джулиана подняла на мужа глаза и улыбнулась. Ее голубые глаза были полны тепла, волосы – в полном беспорядке.
– Ты собираешься напоить меня допьяна?
Не отвечая, Эллиот поцеловал ее еще раз. Провел пальцами вниз по обнаженной шее, ничем не прикрытой специально для этого вечера. Кремовый шелк тесно облегал ей плечи и грудь. Женская мода всегда ставила его в тупик – женщины могли целый день ходить застегнутыми на все пуговицы под подбородок, зато вечером их декольте едва прикрывало соски.
Но для него так было даже лучше. Эллиот расстегнул крючки у нее на спине и наполовину стянул рукава. Показался верх корсета, а под ним кружевная нижняя рубашка.
Отец Джулианы был богатым человеком, и она привыкла носить полный набор одежды. Так что, чтобы дотронуться до ее кожи, Эллиоту еще нужно было потрудиться. Неловкими пальцами он расстегнул ей лиф, батист, покрывавший корсет, был шелковистым на ощупь и расшит шелковыми цветочками.
Эллиот распустил шнуровку на корсете и снял его. Нижняя рубашка под ним повисла такими же легкими волнами, как шелк платья.
Распустить ленты, стягивавшие рубашку, и спустить ее до талии – дело техники.
Скорее с любопытством, чем с волнением, Джулиана наблюдала, как Эллиот налил в кубок еще одну порцию благодатного напитка. Потом поднял кубок и тонкой струйкой начал лить ей виски на ключицы. Ароматная жидкость потекла вниз по грудям, к животу.
Джулиана ахнула.
– Эллиот, мое платье…
Он не слушал. Наклонился над ней, стал слизывать виски с ее кожи и, следуя за стекавшей струйкой, добрался до ложбинки между грудей. Он смаковал и наслаждался ее вкусом, потом обхватил губами сосок и пососал его.
Эллиот украсил ей грудь отметинами там, где поработали его зубы и язык. Теперь Джулиане придется носить закрытые платья, но это его мало волновало. Пусть заворачивается хоть в мешковину, только чтобы раздевалась для него одного.
Он вылизывал ее дочиста, медленно опуская на стол. Наконец она легла спиной на столешницу, небольшой турнюр ее платья свернулся на сторону, юбки нагромоздились кучей.