– Вошел ногами. Он постучал, и я открыл дверь.
– Понятно. И это ты, который наделен задатками истинного Горация[7] и зачастую их демонстрируешь! – Он перевел взгляд на громилу полицейского: – Вас, сэр, прислали сюда только за мной или за нами обоими?
– За обоими.
– Хорошо. Забирайте мистера Гудвина. Меня вы сможете только унести, а я слишком тяжел, чтобы вам удалось меня поднять. Пусть окружной прокурор позвонит мне попозже и попросит о встрече. Впрочем, сомневаюсь, что у меня найдется для него время.
Бабуин помялся, открыл рот, захлопнул его и открыл снова, чтобы велеть мне идти следом. Я пошел. Наверное, Вульф думал, что хорошенько врезал мне по почкам, но ничего подобного. Оставленный за бортом, я полагал, что препирательства с прокурором не худший способ убить время.
Потом, правда, мне пришло в голову, что еще лучше было бы скоротать пустые часы за обедом с Салли Колт. Однако шел уже третий час, когда окружной прокурор наконец решил, что я безнадежен.
Я зашел в закусочную и позвонил Вульфу – сообщить, что прокурор безнадежен, и спросить указаний, которых не получил. Тогда я звякнул Салли Колт: не желает ли она сходить в кино? Сходила бы с удовольствием, ответила она, но, увы, занята, никак не может. Она занята! Чудненько. Буду тешить себя надеждой, что Салли сумеет спасти меня от электрического стула.
Я двинулся было к буфетной стойке с намерением купить сэндвич и стакан молока, но вспомнил, что в этой поездке все расходы оплачивает фирма, а потому покинул закусочную и отправился на поиски ресторана, который рекомендовал Стэнли Роджерс. Там я заказал и съел всякого разного на шесть долларов, не забыв взять чек.
Официант подсказал мне, где можно найти бильярдный зал, и оттуда я еще раз позвонил Вульфу, чтобы он знал, где меня искать. Потом я посидел немного, наблюдая за игрой, получил от местного каталы приглашение сыграть, согласился на партию в стрейт-пул и избежал полного разорения только благодаря тому, что отказался поднимать ставки на тот уровень, которые предлагал катала. Наконец он решил, что я безнадежный скупердяй, и потерял ко мне всякий интерес.
Между тем время приближалось к ужину. Однако я не желал навязывать свою компанию обитателю девятьсот второго номера, так что взгромоздился на табурет и стал следить за трехбортным карамболем двух «акул». На чемпионов мира они не тянули, но играли хорошо. Когда один из них поднимал кий для удара массе, меня позвали к телефону. К аппарату на стойке кассира я шествовал не спеша. Пусть босс подождет.
– Слушаю.
– Мистер Гудвин?