– Отлично, сэр, – раболепным голосом начал я. – Вам, значит, потребовалось выяснить мое прошлое. Так вот, я родился в роддоме государственной исправительной колонии штата Огайо в ночь перед Рождеством одна тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. После того как на меня поставили клеймо…
– Заткнись.
– Слушаюсь, сэр.
Вошел Орри и прошел к своему (моему) креслу.
– Хотите знать мое мнение? – поинтересовался я.
– Нет.
– Вы чрезвычайно любезны. Двадцать против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Вульф хмыкнул.
– Лоис вспомнила, кто я такой, и мне пришлось сказать ей, что ее папаша в курсе дела. Она будет молчать. Тридцать против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Вульф хмыкнул.
– Что касается практической стороны дела, то напрашивается один весьма существенный вопрос: когда же мы все-таки поставим в известность Кремера, поскольку я замешан в этом в куда большей степени, чем вы? Пятьдесят против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Вульф хмыкнул.
В субботу утром, позавтракав в девять тридцать вместе с Лоис, Сьюзен и Уименом (вместе – понятие относительное, к столу мы собрались по одному), я обследовал весь нижний этаж, кроме библиотеки и кухни. Это нельзя было назвать обыском, ибо я не заглядывал ни под подушки, ни в ящики столов. Вульф предложил подбросить револьвер в такое место, где его можно было бы сразу же заметить, поэтому я просто осмотрел всю территорию. Разумеется, я и не рассчитывал, что найду оружие, поскольку сам сказал, что вероятность найти его составляет один к пятидесяти. Следовательно, я не был разочарован.
Мой второй обход в воскресенье утром был более обстоятелен. Когда, завершив его, я очутился в передней, меня там поджидал Стек.
– Может, я смогу быть вам чем-нибудь полезен, сэр? – поинтересовался он. – Вы что-то потеряли?
– Нет, – сказал я. – Просто я беспокойный человек. – И поблагодарил Стека за заботу. Увидев, что я собираюсь выйти на улицу, он распахнул передо мной дверь, изо всех сил стараясь подавить вздох облегчения.
Если есть возможность, я каждое утро между девятью и одиннадцатью, пока Вульф забавляется в своей оранжерее, отправляюсь размять ноги и освежить легкие выхлопными газами, но сейчас я вышел на улицу не в силу привычки. В одиннадцать к Джареллу должен был пожаловать помощник окружного прокурора, по-видимому, в сопровождении сыщика, вот я и решил не мешаться у них под ногами.
Пройдя пешком тридцать кварталов до редакции «Газетт», я зашел узнать у Лона Коэна, правда ли, что бейсбольная команда «Гиганты» теперь будет играть за Сан-Франциско. Кроме этого, я поинтересовался, нет ли каких-либо неофициальных сведений, касающихся убийства Ибера. А Лон, в свою очередь, попытался выведать у меня, кто же все-таки в настоящий момент является клиентом Вульфа. Мы оба расстались неудовлетворенными. Насколько ему было известно, полицейские из кожи вон лезли, чтобы найти убийцу и совершить правосудие, а насколько было известно мне, у Вульфа в настоящий момент клиентов не имелось, но я пообещал, что, если узнаю что-нибудь подходящее для первой полосы газеты, тут же сообщу.