Не только природные силы лишают его ночного отдыха. Случается, Абеля будят люди. Потому что деса, туземная деревня, находится совсем неподалеку от его дома. Вечерами оттуда раздаются голоса и льется странная музыка. В ней нет мелодии, она струится в ночи подобно реке и навевает на Абеля странное забытье, не давая, однако, погрузиться в сон.
Эта музыка, проникающая сквозь бамбуковые стены его жилища, лишь усиливает его одиночество. Под нее Абелю хочется плакать. Она мутит разум. Сколько раз под эти звуки падал Абель на постель, зарываясь в подушку, и молил Бога избавить его от такой муки.
Это случилось на второй год его пребывания на Яве, на плантации Вонокойо.
Стояла уборочная страда, и со всех концов страны прибывали все новые и новые рабочие. Туземцы оказались не так покладисты, как поначалу представлял себе Абель. Поля то и дело оглашались недовольными криками. Нередко доходило до стычек.
Плантаторы нервничали. Урожаи, еще не убранные, были обещаны фирмам, продававшим кофе в Европу. Сюрмонт сам явился на поле поучать и отчитывать. Его лицо под белым пробковым шлемом казалось бледным.
Под его началом управляющие походили на генералов. Они командовали мандурами, туземными бригадирами, которые, в свою очередь, помыкали простым рабочим людом – полуголыми мужчинами, чьи тела загорели почти до черноты, женщинами в развевающихся кебайях, с блестящими от пота руками, и толпами задействованных на уборке оборванных ребятишек.
В тот день стояла страшная жара, а вершина Семуру была скрыта сине-черными тучами. Вулкан стих. В спешке никто не обратил на это внимания, между тем Семуру всего лишь переводил дух. Гром грянул внезапно, словно канонада из тысяч пушечных стволов. Послышались крики ужаса, а потом земля ожила. Она гудела и дрожала, словно от ярости или отчаяния.
Как будто вулкан, слишком долго копивший гнев и силы, вдруг решил показать, на что способен. Абель схватился за кофейный кустарник, но его отбросило в сторону, и он упал.
Люди плакали, вопили и скулили от страха. Земля под Абелем шевелилась. Подняв глаза, он увидел нечто невообразимое: столетние деревья на краю леса, тридцати футов высотой и больше, начали шевелиться. Они как будто поднимались из земли, раскачиваясь из стороны в сторону. Танец смерти, на который Абель успел взглянуть только мельком, потому что вскоре его сознание угасло. А может, глаза закрыла серая пелена. Он не сразу понял, что это было. Только когда зашелестели кофейные листья, стало ясно, что дело не в глазах и не в сознании. Пепельный дождь. Он обрушился на поле, так что вскоре не стало видно ничего, кроме летящих с неба мертвенно-серых хлопьев. Они обжигали. Вскочив на ноги, Абель сквозь подошвы ботинок чувствовал, как нагрелась земля.