— Может, после танцев пошла к подруге?
— Так поздно к подругам не ходят.
— Но ведь так случается.
— Как это — так случается! — прорывается давно сдерживаемый гнев.
— Если до обеда не вернется, позвоните еще раз.
В пять сорок восемь:
— Ветром надломило дерево, еле-еле держится… Если упадет, порвет троллейбусные провода и перегородит улицу.
— Адрес? Спасибо.
Только около трех дня был звонок, который меня заинтересовал, и я отметил его у себя в блокноте. Звонил мужчина с ярко выраженным кавказским акцентом и, должно быть, очень темпераментный.
— Слушай, натшалник! Нэвеста пропал, помоги найти!
— В магазине «Детский мир»?
— Нет, в Сымфэрополэ.
— Где?
— Город такой. В Крыму. Симфэропол. Ты, натшалник, Крым не знаешь?
— Может быть, невеста уехала в другую сторону?
— Нет, на рижский самолет побежал, я догонял, нэ поймал.
— Стало быть, она от тебя сбежала.
— Сбэжала, а я хочу найти, помириться!
— Фамилия?
— Лакомова Тамара Викторовна.
— Одну минуту! — Помощник дежурного, очевидно, смотрит в какие-то документы. — Нет, у нас нет. Позвоните еще вечером.
— Помоги, натшалник, найти!
К такой маленькой хитрости — просьбе позвонить еще раз — прибегают для того, чтобы проверить: если вторичного звонка не последует, значит, разыскиваемое лицо нашлось, и его из списка можно вычеркнуть.
К концу дня у меня набралось восемь фамилий пропавших женщин в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. Не знаю, сколько лет пропавшей невесте кавказца, но думаю, что ей вряд ли больше двадцати пяти, К тому времени, когда я уходил, жених вторично не позвонил, но я оставил Тамару Лакомову в своем списке.
Когда я повторно проверил список, отпали сразу четыре: их видели после десяти часов, то есть времени, когда произошел несчастный случай.
Осталось четыре фамилии, затем одну я вычеркнул потому, что рост женщины значительно больше, а вторую — из-за светлых волос.
В списке остались только Лакомова и Кристина Томниеце. Кристина Томниеце была среднего роста, с черными жесткими волосами. Одежда особого значения не имеет — на другое утро она могла переодеться, но не верилось, что у такой строгой матери дочь может быть с татуировкой.
— Думаю, что она уже не зовет маму потереть спинку, когда моется, — сказал один из помощников дежурного.
— Что-то не доходит до мозговых центров…
— Татуировка в таком месте, что мать могла этого просто не знать. Особенно, если дочь не захочет показывать.
— Не ломай напрасно голову! — Его коллега хлопнул меня по плечу. — Успеешь это сделать и в последний день.