За этими мыслями, я, наконец, смог отрешиться от пульсирующей боли, но тут Ольга кольнула меня своим беспокойством.
— Ой-ей-ей-ей-ей! Что ж ты, обормот великовозрастный, вчера промолчал-то?! Да и я дура, сразу не присмотрелась, — Ольга всплеснула руками и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рявкнула на весь дом. — Герда! Людмила! Лана! Немедленно сюда! Стол готовьте, будем нашего князюшку лечить. Да живее, клуши неповоротливые! Ну!
Тут же откуда-то раздался дробный перестук каблуков, захлопали, заскрипели двери. Загремели какие-то ведра и еще не пойми что…
Прислушавшись к этому гвалту, Антон посопел и предпринял попытку тактического отступления.
— Ну, я тут только мешать буду. Пойду, день на дворе, негоже дела оставлять, — прогудел он, начиная пятиться к двери.
— Ку-уда?! А кто Вита перетащит? Я, что ли? — уперев руки в боки, мокошева ведунья требовательно уставилась на мужа.
— Да ладно, ладно. Что ж я, не понимаю, что ли? — тут же вздохнул Антон.
— Ну, сущий медведь. Такой же ленивый и хитрый, — пожаловалась мне Ольга, на что ее муж только весело фыркнул.
— Ночью, ты меня не из-за того медведем звала, — усмехаясь в усы, прогудел Антон.
— Это да, уж прижмешь, так прижмешь, — почти мечтательно протянула женщина, но тут же покраснела и вновь дотянулась до мужа мокрым полотенцем. — Тьфу на тебя, охальник! Эй, девки, вы что, заснули там, что ли?!
Нет, не уснули. Влетели в горницу заполошной стайкой, нагруженные какой-то посудой, свечками, и еще черт знает чем. На выскобленный до белизны стол, с легким хлопком, легла расшитая красными узорам льняная скатерть, явно не праздничного, а ритуального толка… и я, неожиданно для самого себя заинтересовался предстоящим действом. Вообще, использование вот таких предметов, в естествознании почти не встречается, а в старых школах, секретами их создания и ритуалами, в которых применяются такие вещи, знатоки делятся крайне неохотно…
— Что, глазки засияли? А вот не будет тебе секретов, — усмехнулась Ольга, заметив мой интерес, и пояснила. — Не от скаредности, Витушка, не думай. Просто не про вас, мужчин, такая вот наука. Неужто, Заряна не говорила?
— Говорила, — вздохнул я, морщась от накатывающей боли.
— Вот и ладно. А пока, поспи, болезный, поспи, — теплая сухая ладошка ведуньи легла мне на лоб и я еще успел услышать, как она просит мужа перетащить меня на стол, а потом… уснул, как младенец. При всех моих щитах!
Проснулся уже вечером, отдохнувшим и… здоровым, все на той же лежанке. Удивленно покрутил головой и, поняв, что она и не думает напоминать о контузии, собрался уже выбраться из-под медвежьей полости, чтобы спуститься на грешную землю и найти в печи что-нибудь съедобное, но тут услышал разговор хозяев дома и решил повременить с вылазкой за провиантом.