— Ностальгия, я ведь тоже начинал свою службу именно в Особой канцелярии, — пояснил я "поводырю". И лицо охранителя тут же разгладилось. От него даже каким-то сочувствием повеяло. О как! Солидарность, называется, ага. Что, правда, никак не помешает синемундирнику пристрелить меня, если я вдруг вздумаю бежать… Ну, по крайней мере, он попытается.
— Проходите, Виталий Родионович, — секретарь в приемной, оторвавшись на миг от чтения каких-то бумаг, кивнул в сторону дверей.
— Благодарю, — мой сопровождающий отошел в сторону, и я потянул на себя тяжелую дубовую створку двери.
— Добрый день, господа, — оказавшись в кабинете, я кивнул присутствующим офицерам.
— Виталий Родионович, здравствуйте, — Толстоватый, внаглую занявший кресло хозяина кабинета, поднялся с этого "олицетворения власти". Начальник же отделения, временно переселившийся в кресло для посетителей, только лениво кивнул в ответ.
— Итак, господа. Чем обязан приятности нашей встречи, и отчего вдруг такая срочность? — поинтересовался я, устраиваясь на диване.
— Хм. Видите ли, Виталий Родионович… — помолчав, заговорил Вент Мирославич, но его тут же перебил хозяин кабинета, рослый мужчина примерно моего возраста, правда, в отличие от меня уже успевший слегка поседеть, да отрастить огромные бакенбарды, делающие его узкое лицо шире и… похожим на морду мопса-дистрофика, чему весьма способствовал короткий вздернутый нос и круглые, чуть выпученные глаза.
— Вопрос простой. Можно ли вам доверять, или проще отправить в камеру, чтоб не сбежали во время расследования, — с кислой миной, отчеканил глава отделения.
— Вот как? На каком же основании, позвольте узнать, вы собираетесь меня арестовывать? И о каком расследовании идет речь? — я прищурился, старательно пытаясь удержать себя в руках.
— Подождите, подождите, Виталий Родионович, — тут же замахал руками полковник. Ну да, уж он-то успел меня изучить за эти годы. — Мы не с того начали. Понимаете, ситуация сложилась так, что… В общем, на ваших производствах в Хольмграде, сейчас идет финансовая проверка… часть приказчиков и иных работников, решением комиссии уже помещены под домашний арест, и…
— И вы опасаетесь, что я сбегу, — закончил я за Толстоватого.
— Именно. Поэтому, а также, учитывая вашу репутацию бесчестного человека, я и предлагаю арестовать вас до окончания расследования, — процедил глава отделения.
— Что говорит лишь об отсутствии у вас мозгов, господин ротмистр, — бросив короткий взгляд на багровеющего офицера, хмыкнул я.
— Что?! — взревел мопс. — Да я… да вы… Да вы понимаете, с кем говорите?! — вызверился тот.