Я услышала сдавленный вскрик или кряхтенье, потом возню на краю кровати. Как будто кому-то прищемили палец – это для него оказалось не столько больно, сколько неожиданно.
– Ветер сказал, вы мой отец. А волк сказал, что вы король. Если это ваше королевство – поздравляю, тут знаете ли, нужна уборка.
– Видела бы ты, как сверкает сейчас люстра, как свет отражается в зеркале, какими красками сияют ковры, как ярко светится роспись на потолке и стенах, до чего идеально чистые окна, и… Да какая уборка, тут все просто сияет! Бабушка твоя, она коленки протрет до дыр, не даст пылинке упасть!
Я оглядела мрачные стены и пожала плечами. В конце концов, я же только вчера родилась. Многого наверняка не понимаю.
– Неужели ты не помнишь Климентина? Ветер, который тебя притащил? Он молодец, знаешь ли. Волки его боятся. Ты же так любишь на нем кататься.
– Извините, – откашлялась я безжалостно. – Мне бы помыться. И еще нога болит.
Этот ветер – даже вспоминать было холодно. Бррр… Как будто бы я в ледяную реку упала. Как можно вообще на таком кататься?
«Чего не вижу – того и нет»
Я помылась и переоделась в чистое – нашла белье и платья в комоде с потрескавшейся росписью. Все это пахло не очень свежо, но вполне прилично сохранилось. Смазала лодыжку мазью, которая сама собой возникла на столике возле камина.
– Девочка, а девочка, – сказал расстроенный бабушкин голос, – где ты, родная?
Но я не ответила. Не знала, что сказать. Сидела тихо на полу у окна и ловила ртом пылинки. Потом я плотно перебинтовала ногу, так что теперь мне было почти не больно на нее наступать.
С наслаждением я одела второй ботинок. Так как я ничего кругом не узнавала, отец хотел показать мне замок и двор. Но для начала вывел меня на балкон. Перед тем мы с ним немножко неловко попетляли по комнате, как два слепых – боясь наткнуться друг на друга. Мы – это я, его голос и запах сена и навоза.
– Добро пожаловать домой, в Гедамболу, – сообщил он с гордостью. – В наше маленькое, но вполне счастливое королевство. – Иногда бывает немного ветрено, но в остальном, ничего, живем. Видишь, какие бабушка посадила розы. Вы их всегда вместе поливали. Вернее, она напоминала тебе, но ты все равно забывала, и тогда она поливала сама.
Королевский голос неуверенно кашлянул. Приподняв брови, я честно оглядела совершенно пустой каменный пол балкона, по которому вяло перекатывались засохшие листья. Может, мне уже перестать огорчать его? Ведь он так старается.
Мы стали обходить балкон вкруговую. Я шла на голос.
– Вот у леса, смотри, деревня, ну, вспоминаешь? И дальше вдоль реки – все тоже сплошь наши деревни. Работы там ух сколько! Иногда я к вечеру аж с ног валюсь, так что приходится ночевать в каком-нибудь сарае, с коровами. Но ничего, – отец весело рассмеялся, – я не жалуюсь. Даже наоборот! Как можно такое забыть, – проворчал он себе под нос с недоумением.