Я с ужасом смотрела на приятеля.
— Кан? Но зачем!?
— Зачем?! — прорвало приятеля. — Зачем!? И ты еще спрашиваешь!?!!!
Я хлопнула ресницами.
— А как узнать, если не спросить? Почему ты меня предал?
— Тебя? — хрипло рассмеялся друг. — Не-ет, тебя я не предавал. Не тебя…
— Тогда? — я бросила взгляд на Терна. Мой муж, оглушенный заклинанием, неподвижно лежал на полу, как сломанная кукла. — Но что он тебе сделал?
— Ты так и не понимаешь?!
Я помотала головой. Я действительно не понимала — почему?! Кан — мой хороший друг, я доверяла ему, как себе, но он… он стоял здесь и не торопился помогать мне избавиться от веревок.
— Зачем ты все это затеял. Что ты вообще здесь делаешь?
— Ёлка, ты иногда бываешь неимоверно глупа, — в дверь зашла Березка и очаровательно улыбнулась мне.
— Ты не занудствуй, а объясни, где я вам это не угодила, — огрызнулась я.
— Почему бы и нет? Скоро прибудет наш друг?
— Примерно через полчаса.
— Ну и прекрасно. У нас есть время расставить все точки над «i».
— Какие же?
Березка пожала плечами.
— Ты так и не поняла, почему Кан и я объединились?
— Да я вообще не понимаю, чем вас по башке ударили!!! — взорвалась я. Собственная голова тут же напомнила, что не надо нервничать и пришлось замолчать. Зато заговорил Кан.
— Ты действительно иногда бываешь круглой дурой. И за что я только тебя полюбил?
— Дошло, наконец? — Березка внимательно осмотрела свой маникюр. — Кан тебя полюбил! А ты не нашла ничего лучше, как выбрать другого.
— И что? До черта человек любят одних, выходят замуж за других, рожают от третьих, спят с четвертыми… тоже мне, Ромео…
— Березка, выйди, пожалуйста, — тихо попросил Кан.
Подруга, хотя… волк Тамбовский ей подруга, вгляделась в его лицо, кивнула — и вышла вон. А Кан опустился на пол перед креслом и уткнулся лицом в мои колени. Я невольно оттянула их назад. Ага, куда там! Со связанными ногами и руками не подергаешься.
— Ёлочка, любимая, родная, неужели ты не понимаешь? Я ведь люблю тебя! Люблю по-настоящему! На всю жизнь! Я никогда не видел лучшей женщины! Ты добрая, умная, красивая…
— Особенно красивая. Как кобыла сивая, — сбила я его с лирического настроя. То есть попыталась. Кану сейчас можно было паровоз пускать навстречу — не остановил бы!
Он вцепился мне в колени и говорил, говорил, говорил…
— Я ведь тебя тогда первым увидел,… в первый твой день в мире магии, ты была такая смешная… растерянная, веселая, пока еще ничего не знающая о своей силе — и мне сразу захотелось тебя опекать и защищать…
— Ага, очень надо было…
— Конечно, ты всем понравилась. Ты стала такой, такой… тебя все обожали и любили. А я — больше всех. Только ты не видела. Я понимал, тебе нужно подрасти. И готов был ждать. Ты была еще совсем ребенком. А потом… ну что ты в нем нашла!?