— Ну да. Попала под машину. А после ее смерти все разладилось…
— Что именно?
Катя опустила глаза долу. То есть к подолу.
— Отец запил. Он сейчас почти не просыхает. Приходит, забирает деньги — и опять уходит. Одно утешение, он старается держаться подальше от дома, когда пъян. Да и когда трезв — тоже. Говорит, что не может жить в доме, где все пропитано памятью о маме…
На последних словах голос подружки дрогнул — и я погладила ее по голове.
— Ну-ка, спокойнее. Тише, тише, кот на крыше…
— Какой кот?
— Никакой. Тут главное, чтобы крыша не съехала.
— Лелька!
Вот так-то лучше. Я понимаю, что у нее жизненная трагедия и все такое… но я ж тоже не железная! С какими-нибудь бутнячками или буздюками сражаться — это без вопросов! Но утешать плачущих девиц… на это я не подписывалась!
Я не лекарь!
— Сто лет Лелька. Ты давай, дальше рассказывай. Папаша запил. Это ясно.
— А Янка попала в секту.
Упс.
— Ку-да!?
— Туда! Называются эти уроды «Дети Воскресения Христова»[4]. Приползли из Америки, черти б их взяли! Молятся, поют, Янка туда вообще сначала ходила английский изучать. Но ты понимаешь, какая засада? Они этот английский изучают на библейских текстах! А после уроков — чай с печеньем и душеспасительной беседой! Сначала она просто смеялась. Потом там задерживаться начала. А уж потом…
— Потом — это до или после смерти матери? — вдруг напрягся мой любимый.
Катя задумалась.
— Сложно сказать.
— Сколько она уже туда ходит?
— Года два.
— Хм-м…
— И что ты этим хочешь сказать?
— Пока — ничего. Пока мы не посмотрим на эту секту, я не смогу сказать, где причина, а где следствие.
— Мы?! Посмотрим?!
— А что — ты ее так бросишь?
— Любовь моя, и кто из нас двоих больший филантроп? Ты или я?
— Эвин. Ты посмотри, как он глядит на девочку.
Я перевела взгляд на оборотня, который, пользуясь паузой, подносил к Катиным губам стакан с водой и уговаривал выпить.
— Не поняла?
— И очень жаль. Она ему очень понравилась.
— Катьке только этого и не хватало?
— Чего?
Я задумалась. Действительно — чего? Интрижки? Да о чем может идти речь? Если Эвин здесь будет еще неделю — от силы. А потом мы удерем на родину. В мир магии. Ничего они толком не успеют. Ни влюбиться, ни жениться…
А бросить девчонку в такой ситуации действительно некрасиво. Нам-то ее проблемы и гроша ломанного не стоят! Поможем и не заметим.
— Дорогая, а как насчет не быть затычкой в каждой бочке?
Я пожала плечами, глядя на то, как Эвин подсовывает Катерине сухое печенье.
— А чем нам тут еще заниматься целую неделю? С ума сойдешь от скуки!
— Действительно. Но может быть, здесь есть кружки шитья? Или вышивания?