— Не надо, — вдруг сказала Рита и отвернулась, — нет, не сейчас. Так не хочу. Это…Это будет, как месть, за то что они сделали, а я так не хочу! Это — слишком вульгарно.
Остановиться оказалось очень сложно: водоворот в голове и огонь в груди требовали продолжения, но женщина была права — стоило подождать. Встряхивая затуманенной головой, я медленно отнял руки от её плеч и отступил на шаг назад. Рита поймала мою ладонь и прижала к груди, там, где бешеной птицей колотилось её сердце.
— Максим, — хрипло сказала она, — я тоже хочу тебя. Очень. Уже второй день и это — настоящее наваждение. Ты только дай мне немного времени. Совсем чуть–чуть.
Она приблизилась и легко коснулась губами губ.
— Спасибо, — прошелестело в ночи.
Тихо хрустнула сухая ветка за спиной и мы тотчас уставились на тощую старуху в драном плаще, изумлённо разглядывающую нас. Облик незнакомки непрерывно плыл, странно изменяясь, словно у гостьи было два лица: одно — типичная физиономия старого человека с тёмной морщинистой кожей, бесцветными глазами и крючковатым носом, нависшим над тонкогубым ртом. Второе…В общем, не лицо это было. Скорее — морда ужасного хищного существа.
— Ты кто? — поинтересовался я, — то есть, доброй ночи.
— Вероника, — хрюкнула старуха и сделала маленький шажок назад, — я уже ухожу.
— Ты же не…
В голосе Риты сквозило сомнение.
— Нет, я не человек. Шишига я, местная, не из залётных. Тут меня любой межевой знает.
Шишига? Межевой? Какого хрена? Ну и страшная у неё морда!
— А для людей ты не опасная? — как ни странно, но я ощутил страх, исходящий от гостьи.
— Людей? Так нету тут никого, — похоже, мой вопрос поставил её в тупик. Старуха поправила рукой одежду и только теперь я разглядел, что торчащий на плече лоскут — спящая серая птица, — а! Вы, должно, новенькие! Не, не, вам я не опасная. Совсем. Можно я пойду?
Она у нас спрашивала разрешение! Ни хрена себе, тут нечисть пугливая — увидела человека и в кусты.
— Да, иди, — Рита махнула рукой и я увидел, как женщина с трудом удерживается от хохота, — счастливого пути.
Старуха трусцой нырнула в кусты, непрерывно оглядываясь назад, как будто опасалась нашего преследования. Кто‑то чёрный тут же спрыгнул с ветки дерева и рванул следом, хрюкая какое‑то изощрённое ругательство. Маргарита схватила меня за руку и прижавшись, принялась громко хохотать.
— Шишига! — она качала головой, — это же надо!
— Ты чего? — поинтересовался я.
— Название смешное, — она смахнула слёзы, — пошли, по лесу походим. Никогда раньше не была в лесу ночью, а тут так интересно — шишиги всякие бродят.